У. Мор - «Летучий голландец» Третьего рейха. История рейдера «Атлантис». 1940-1941

— Они еще не знают, — сказал Каш, услышав, что противник без огней и флага следует своим курсом — Они ничего не знают о том, какой неприятный сюрприз их ожидает утром.

Мы так долго убегали, преследуемые по пятам англичанами в водах, где сами же раздули нешуточный пожар, что были рады возможности снова стать охотниками. Тем более что перед нами была достойная жертва — лайнер компании «Биби», либо используемый в качестве вспомогательного крейсера, либо перевозящий войска.

Только Рогге, человек, отдававший приказы, не выглядел довольным. Он вспоминал события четырехлетней давности, мирные воды Дартмута, где он впервые увидел такое судно и узнал, как оно используется. «Мы их нередко фрахтуем. Перевозка войск и все такое…»

Первый залп — недолет, второй — перелет, третий разнес в щепки судовую радиорубку, четвертый — и в разных местах на палубе вспыхнул пожар.

И ни единого выстрела в ответ. Непонятно.

Мы продолжали обстрел. Через восемь минут на борту судна противника замигала сигнальная лампа. Нас просили прекратить огонь.

— Прекратить огонь!

Дело было сделано, и мы с легким сердцем направились к подбитому судну. Приблизившись, мы увидели мечущихся по палубе полуодетых людей, среди которых было много женщин и детей. Каждую минуту толпа пассажиров становилась все больше…

Лайнер компании «Биби»? Перевозка войск? Какого черта!

На палубе «Замзама» царила паника. От борта одна за другой отходили шлюпки, но в них были в основном матросы, а не пассажиры.

Боже милостивый! Что же это? И тут я остолбенел, услышав над водами звуки божественного гимна. В одной из лодок кто-то с большим чувством играл на корнете «Ближе к Тебе, Господи».

— Так, — пробормотал кто-то за моей спиной, — я никогда не видел такую толпу на борту британского военного корабля.

Его сарказм был столь же приятен, как соль, высыпанная на открытую рану.

— Дайте мне пистолет, я пристрелю мерзавца! — проревел Рогге, изо всех сил стукнув кулаком по переборке.

«Мерзавец» — худощавый матрос-араб — совершенно спокойно карабкался на нашу палубу. Канат, который мы ему бросили, чтобы привязать переполненную шлюпку, он воспринял как приглашение спасти лично его ценную шкуру и полез вверх, предоставив сорока несчастным болтаться в шлюпке около корпуса «Атлантиса». «Мерзавец» осторожно добрался до поручней, перевалился через них на палубу и с сияющей улыбкой стал благодарить шокированных матросов. Рогге схватился за кобуру. К счастью, ее у него не было.

— Уберите ублюдка с глаз долой, — рыкнул он, — иначе я отправляю его за борт!

Араба, так и не понявшего, что он сделал не так, поспешно и не вполне вежливо отволокли в сторону.

Мы бросили другой конец.

И только тогда увидели флаг. Он уныло повис на развороченной корме «Замзама» — его подняли уже после начала обстрела. Это был флаг Египта.

Мы не могли знать, что лайнер компании «Биби» сменил хозяина только за несколько месяцев до начала войны. Британия продала его Египту, и теперь вместо ожидаемых войск он вез триста двадцать пассажиров, в основном женщин и детей.

В воде вокруг «Замзама» плавали люди — мужчины и женщины, отчаянно боровшиеся за жизнь. Среди них мы заметили женщину, прижимавшую к себе ребенка. Египетская команда так торопилась отойти от судна, что женщина была вынуждена прыгнуть и упала в воду между шлюпкой и тонущим судном. Но даже после этого моряки не посчитали своим долгом подобрать ее с ребенком и продолжали с энтузиазмом грести прочь. Только через несколько минут ее подобрал санитар-американец на плоту.

Спасательные шлюпки по большей части были наполовину пусты — результат паники среди команды. Пассажирам, не получившим помощи, пришлось помогать друг другу.

Хорошо проявили себя американцы — двадцать молодых добровольцев, направлявшихся во французский полевой госпиталь де Голля. Они спасали женщин и детей, вытаскивая их из воды на дрейфующие плоты, пока не была организована спасательная операция. Один из священников устроил отвратительный спектакль. Позаботившись о спасении своей шкуры, он принялся громко вещать, видимо решив таким образом позаботиться о поднятии морального духа общества:

— Это вам Господне наказание за грехи ваши!

Но остальные священнослужители (на борту «Замзама» оказалось много миссионеров) всячески старались успокоить рыдающих женщин и детей, пребывающих в состоянии тяжелого шока.

На палубе «Замзама» меня встретил пожилой британский капитан. Он был угрюм и холоден.

— Почему, черт побери, вы не просигналили раньше? — спросил я. — Чего ждали? Зачем довели до такого?

— Потому что, — горько усмехнулся офицер, — ваш третий выстрел уничтожил нашу сигнальную лампу.

В руке он все еще держал факел, с помощью которого сумел все-таки остановить обстрел. Смит был одним из очень немногих уравновешенных и хладнокровных людей на судне, вторым был молодой египетский курсант, который во время обстрела не покинул капитана. Он сохранял непоколебимое спокойствие и впоследствии, когда остальные его соотечественники осаждали нас петициями с требованием освободить их, как представителей нейтральной страны. И на мостике судна, и в плену он был рядом со своим капитаном.

До встречи со Смитом я и не подозревал, какую «рыбку» мы выловили. Но, сопровождая меня при осмотре судна, он дал некоторые пояснения, посвятив меня в существо проблем, с которыми нам предстояло столкнуться.

На «Замзаме» находилось более сотни священнослужителей двадцати разных вероисповеданий. Также на нем было семьдесят шесть женщин, из них пять беременных. Из тридцати пяти детей на борту некоторые были немногим старше грудничков. Среди пассажиров также была американская санитарная команда, несколько пожилых британцев, жены офицеров, несколько в высшей степени фотогеничных греческих медсестер и одна француженка.

У Смита, насколько я понял, не было особых хлопот с пассажирами. До появления «Атлантиса» они разделились на три враждующие группы: американские миссионеры, желавшие, чтобы бар был постоянно закрыт, американские санитары, требовавшие, чтобы бар был постоянно открыт, и британцы, которые не возражали, чтобы он закрывался в 10.30 вечера.

Многие пассажиры появились на борту «Атлантиса» в ночных сорочках и не успели ничего захватить с собой. Поэтому Рогге отправил меня и Фелера, вручив нам вместо ключа топор, доставить с «Замзама» всю одежду, которую сможем. Я сказал об этом Смиту. Тот криво усмехнулся.

— Какое совпадение, — сказал он, — я как раз планировал костюмированную вечеринку для пассажиров. Ничего официального — просто хотел их немного развеселить. Ирония судьбы, не правда ли?