Георгий Эдельштейн - ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА

Погибельный путь человекоугодничества привел некоторых епископов и священников к открытому предательству Христовой Церкви!

...Полное подчинение епископов и священников власть имущим атеистам превращает Церковь в служебный придаток безрелигиозного

304

государства. Это породило все те горькие плоды, которые перечислены ниже.

СТРЕМЛЕНИЕ ВЫСШЕГО ЦЕРКОВНОГО УПРАВЛЕНИЯ СДЕЛАТЬ ВСЕХ ЕПИСКОПОВ И СВЯЩЕННИКОВ ПОСЛУШНЫМ ОРУДИЕМ В РУКАХ ВЛАСТЬ ИМУЩИХ АТЕИСТОВ, -ОРУДИЕМ, НАПРАВЛЕННЫМ НА РАЗРУШЕНИЕ ЦЕРКВИ, -ВОТ ГЛАВНАЯ ВИНА ВЫСШЕГО ЦЕРКОВНОГО УПРАВЛЕНИЯ!"6.

Так писали в своем открытом письме Патриарху Алексию I верующие Вятской епархии в июне 1966 года. Так они оценивали деятельность ныне здравствующего Патриарха Алексия II, управляющего делами Московской Патриархии с 1964 года, пребывавшего на этом посту без малого четверть века: посредством лукавства приспособляться к жизни, сохранять свое благополучие, "в себя богатеть" и в то же время соблюдать правила показного благочестия. Архиереи Московской Патриархии возлюбили, по неколебимому свидетельству вятских исповедников, человеческую славу и богатство, стали на погибельный путь рабского подчинения воинствующим богоборцам, по своей доброй воле превратились в послушное орудие, направленное на разрушение Церкви и искоренение христианской веры в нашей стране. Это сказала, по утверждению Н.А. Струве, Церковь, а не только какой-то один человек, не только те двенадцать православных христиан, чьи подписи стоят под письмом. И нам лишь остается воскликнуть вместе со всею Церковью, вместе с профессором Струве: АМИНЬ!

Сегодня, в декабре 1991 года, когда я слышу со всех сторон восторженные клики и глубокомысленные рассуждения о многолетних тяжких трудах капитанов, шкиперов, боцманов и лоцманов корабля Московской Патриархии, руководивших им в годы брежневской стагнации, приведших его сквозь все бури и невзгоды в тихую перестроечную гавань, мне очень хочется подарить каждому восклицателю и каждому мыслителю по экземпляру "Вестника РХД", в котором профессор Н.А. Струве опубликовал в 1966 году дивное свидетельство православных людей из Вятки и предварил его своей, как всегда короткой, но такой проникновенной и честной статьей "Голос верующих Русской Церкви".

Авторы "Вестника" прослеживали связь между деяниями Поместного Собора 1917—1918 годов, посланием соловецких

305 епископов-исповедников, письмами двух московских священников, "Открытым письмом" мирян из Вятки.

"Можно с уверенностью сказать, что эти письма одно из самых крупных духовных событий последних лет. <...> Значение этих писем определяется двумя словами, сопряженными друг с другом: мужество и правда. Два священника имели мужество сказать всенародно правду о Церкви — как гражданским, так и церковным властям. <...>

Письмо двух священников показывает, что заветы Всероссийского Собора 1917 года, смело вернувшегося к соборносво-бодной экклезиологии, не забыты. В трудных условиях церковных гонений оно стремится их продолжать и воплощать. Как эк-клезиологическое свидетельство, письмо двух священников имеет значение не только для данной ситуации в России, оно имеет силу для всего православия, я сказал бы даже — для всего христианского мира"7.

Еще несколько лет назад ни один читатель и почитатель "Вестника РХД" ни за что бы не поверил, что этот журнал станет самоотверженно защищать сергианство, станет всемирным рупором сергианцев.

"Мерзость пред Господом уста лживые"

В 1966 году Н.А. Струве писал: "Факты, которые приводят вятичи, производят удручающее впечатление: мы уже наглядно видим, до какого предела дошло внутреннее разложение официальной Церкви при попустительстве нынешней церковной верхушки. Дело уже не в большей или меньшей "чистоте", а в бытии самой Церкви. <...> Поэтому не стоит удивляться, что снова ставится под сомнение и вся религиозно-политическая линия митрополита Сергия. Споры о «Сергиевской линии» можно только приветствовать, как пробуждение свободы внутри Церкви (а не ужасаться им, как делают некоторые в эмиграции). Но следует тут же заметить, как казенна, как жалка аргументация официальной Церкви рядом с богословской осмысленностью и нравственным пафосом тех, кто высоко подняли знамя свободной, свидетельствующей и независимой от государства Церкви. И верим, что подвиг архиепископа Ермогена, двух священников, вятских прихожан и почаев-ских монахов и других исповедников поможет, с Божьей по-

306

мощью, Русской Церкви вырваться из мрака греховного и снова воссиять непорочным светом над Русской землей"8.

Под "нынешней церковной верхушкой" Н.А. Струве мог иметь в виду только тех, кто и сегодня пребывает на самой верхней ступеньке церковной администрации, кого могли поставить на эту ступеньку только всесильный КГБ да ЦК КПСС — самого Патриарха Алексия II, митрополита Ювеналия, посмешище всего православного мира — митрополита Киевского Филарета, митрополита Питирима. Это они довели внутреннее разложение официальной Церкви до крайнего предела, когда речь идет уже не о большей или меньшей "чистоте", а о бытии самой Церкви. Профессор совершенно прав. "Власть, стремящаяся к искоренению религии, целенаправленно отбирала на церковные «должности» не лучших, а худших из возможных кандидатов", — признает один из авторов "Вестника"9. И чем выше, тем, естественно, хуже. Он абсолютно прав и тогда, когда утверждает, что церковная власть не смела в хрущевско-брежневские годы сместить ни одного епископа, оказавшегося откровенным и злобным врагом Церкви и верующих, хотя сместила, без всякого труда, архиепископа Ермогена и тем самым подтвердила, что Церковью управляет не она, а безбожное и враждебное Церкви государство. Эти же архиереи и сегодня продолжают разлагать официальную Церковь. Кто из них хоть один раз за все годы "гласности" упомянул имя архиепископа Ермогена, опубликовал документы, направленные архиепископом Ермогеном Патриарху Алексию I? Правда, во время пребывания в США Патриарх Алексий II намекнул в Джорджтаунском университете, что некий архиепископ был лишен кафедры и отправлен на покой в монастырь за открытое выступление против государственной политики подавления Церкви. По его, Алексия II, словам, если бы он поступал так же неосмотрительно и неразумно, он бы тоже был заточен в монастырь, православию был бы нанесен колоссальный ущерб, паства осталась бы без духовного окормления. Формулировка была крайне туманной, трудно было понять, что имеет в виду Патриарх. Кто же повинен в устранении архиепископа Ермогена от управления епархией и почислении его на покой в монастырь? Патриарх явно намекал на государство, но тут сразу же возникают несколько несообразностей.