Павел Огурцов - Конспект

— Возможно, и будет. Я не доживу. Но хорошо ли это будет — такой огромный город?

— Это зависит от того, каким он будет. Кому-то нравятся большие города, кому-то не нравятся — не в этом дело. Во всем мире идет концентрация населения в городах, и нам этого не избежать. Задача в том, чтобы создать в городах благоприятные условия для жизни. Я убежден, что у нас, при отсутствии частной собственности это гораздо легче, чем в других странах.

— Какие там благоприятные условия, если город загазован? Вот вам и плановое хозяйство, и отсутствие частной собственности! Что в них толку, если дышать нечем?

— Ну, в Червоноказачинске так получилось. Но надо ли обобщать?

— А вы не были в Днепропетровске? Откуда бы ветер ни дул, город или загазовывается, или задымляется, или заносится цементом. А в Макеевке вы были? Или в Горловке, Мариуполе? Да в любом городе Донецкого бассейна. Я не знаю ни одного крупного промышленного города с благоприятными условиями жизни.

— А Харьков?

— Харькову повезло: там нет ни металлургических, ни химических, ни цементных заводов.

Харьков — счастливое исключение. Дело в том, что о благоприятных условиях никто не думает и о здоровье человека никто не беспокоится. Вот и представьте, каково будет жить в огромном городе с большой концентрацией металлургической промышленности и населения.

Возразить мне было нечего. Я молчал и не знаю — долго ли молчал, но за это время во мне созрело твердое убеждение: грош нам цена, если мы не добьемся, чтобы металлургические заводы были построены на другой площадке. Мне захотелось сказать об этом Антонину Карловичу, но удерживала мысль: будешь рассказывать об этом, сегодня – Стрейчеку, завтра — еще кому-нибудь, того и гляди дойдет раньше времени до местного начальства. И тут же я рассердился на себя: Кармазь знает, а я сомневаюсь в порядочности Антонина Карловича.

— Извините, я задумался и не слышал, что вы сейчас сказали. Мне хочется вам кое-что сказать, но это секрет.

— Если секрет, то стоит ли рассказывать?

— Это секрет, но не от вас.

— Если так, то во мне можете не сомневаться.

— Металлургические заводы почти полностью разрушены, и мы хотим добиться, чтобы их не восстанавливали, а строили на другом месте.

— Не в районе ли станции Байрачная?

— Да, там. А вы знаете об этом варианте?

— В свое время слыхал. Но это отвергнутый вариант.

— Обстоятельства изменились, и мы не видим причин, чтобы и теперь этот вариант отклонить.

— Петр Григорьевич, только вы не обижайтесь. — Стрейчек смотрел на меня и ласково, и грустно. — Есть такая украинская пословица: дай, Боже, нашому телятi вовка з’їсти.

— Якого вовка?

— На якого ви обов’язково напоретесь.

— Вот не думал, что вы скептик.

— Нет, я не скептик, просто смотрю на нашу жизнь реально, без розовых очков. От всей души желаю вам удачи, но в то, что вам удастся добиться переноса заводов, не верю. Да и, — скажу откровенно, — побаиваюсь за вашу судьбу.

— Антонин Карлович, теперь немножко о прозе: у вас рейсфедер или чертежное перышко не сохранились?

— Рейсфедера давно нет, а перышко где-то должно быть. Вам сейчас?

— Нет, это не так срочно, но если найдется — буду благодарен.

Давным-давно, вероятнее всего, когда папа вернулся из заграницы и меня забрали из детского дома, во мне поселилась вера в то, что если чего-то очень-очень хотеть, то сбудется. С годами пришло понимание, что моя детская мечта исполнилась в результате не моего желания, а стараний других людей, и чтобы сбылось желание, надо самому об этом беспокоиться. Я, кажется, никогда не думал о том, что для достижения цели можно, а что нельзя, не старался ограничить себя в выборе средств, считая, что эти вопросы решаются в каждом конкретном случае, но вдруг оказалось, — и я не знаю, как я к этому пришел, – что во всех таких случаях я твердо держусь правила: всегда быть настороже, чтобы не упустить ничего, что помогло бы осуществить желание, если только это средство не причинит зла другим. Так в темноте, шаг за шагом ощупывая стены, ищешь выход и, если он есть, находишь. Таких случаев было много, начиная от поисков своего призвания и кончая отъездом из Подуральска. И теперь, после разговора с Антонином Карловичем, я почувствовал, что снова нахожусь в знакомом напряженном состоянии настороженности.

Выйдя от Натужного со списком, остановился и стал его просматривать. Увидел, что список неполный, хотел вернуться, но меня остановил откуда-то взявшийся Коваль.

— Здравствуйте, Петр Григорьевич. Получили список? Ну, и прекрасно.

— Здравствуйте, Дмитрий Игнатьевич. Разрешите задать вопрос: почему в списке предприятия, расположенные только в старом городе?

— Мы решили ограничиться этим районом, потому что в других районах они — в бараках.

— Что же получается? Люди живут в загазованной зоне, так им добавим еще и другие вредности?

— Ну, не добавим, а оставим — это будет точнее. Ну, выселим эти предприятия из бараков. А что вместо них? Людей поселять? Их бы не поселять, а выселять оттуда. Так некуда и еще долго будет некуда — вот в чем наша беда.

— Людей, конечно, не выселять, а посмотреть что там за предприятия и при необходимости их, как вы говорили, перепрофилировать.

— Это другое дело. Такое предложение заслуживает внимания. Сделаем так: пока вы будете заниматься старым городом, подготовим списки по другим районам. А вы — инициативный, это хорошо. Если у вас появятся вопросы или предложения, прошу ко мне, лучше вечером — легче меня застать.

С утра я отправлялся на обследование предприятий, а Юлия Герасимовна уточняла необходимые ей сведения у руководителей этих предприятий по телефону или приглашала к себе, и оказалось, что Юлии Герасимовне на это требуется больше времени, чем мне на обследование. После обеда мы у Юлии Герасимовны согласовывали и фиксировали наши предложения по обследованным объектам. Пожарную инспекцию я пока не трогал, ожидая от нее, как мы договорились, заключения на каждый перечисленный в списке объект. Над заданием Коваля, понимая, что дело это нужное, я работал старательно, но хотелось заниматься проектированием. По вечерам я сидел над схемой города с двумя вариантами размещения металлургических заводов — работа оказалась более трудоемкая, чем я предполагал. Вскоре после начала нашей работы Юлия Герасимовна сказала мне:

— Ваше предложение насчет металлургических заводов областную инспекцию ошеломило. Его еще не обсуждали, но говорят о нем много. От него не отмахнешься. Но говорят как-то робко. Еще бы: и хочется, и колется. Очень хочется, чтобы заводы строились заново, по первому, отвергнутому варианту — это решило бы все наши проблемы. Ну, не все, но самые главные. И все понимают с чем это связано и боятся поднимать этот вопрос. Раиса Григорьевна, — это наша начальница, — сказала: «Не торопите меня, дайте подумать. Хочу сама определиться».