Иван Кожедуб - Неизвестный Кожедуб

Я все время думал: зачем же он вызвал меня? Но, отвечая на его вопросы, увлекся, стал рассказывать о товарищах, о боевых делах и забыл обо всем. Когда я закончил рассказ о самолете Конева, генерал неожиданно сказал:

— Товарищ капитан, вы назначены заместителем командира части на Первый Белорусский фронт. Ваши будущие однополчане, испытанные боевые летчики, живут дружно. В этой части найдете много интересного для себя.

Но до моего сознания дошло лишь одно: придется расстаться с родной частью. А там мой фронтовой учитель Семенов, мой ведомый Мухин… Там все мои друзья… мой самолет, к которому я так привык…

Я попытался убедить генерала, по виду такого мягкого и уступчивого, в том, что до дня окончательной победы мое место в полку, где я рос, закалялся, что я обязан туда вернуться. Но генерал был неумолим, он разбивал все мои доводы.

Он отпустил меня со словами:

— Подумайте до завтра. Я уверен, вы согласитесь со мной.

Всю ночь раздумывал я о том, как убедить генерала, чтобы он разрешил мне вернуться в свою часть, но ничего придумать не мог. Утром явился к генералу, и он, улыбаясь, протянул мне пакет:

— Вручаю вам новое назначение, товарищ капитан. С новыми товарищами вы подружитесь, слетаетесь. Вы там нужны больше. А пока направляйтесь на учебный аэродром, в тыл. Освоите новый самолет и полетите на нем в полк

Генерал дружески простился со мной и пожелал успехов.

Я был направлен на тот самый учебный аэродром, в тыл, где полтора года назад готовился к боевой работе.

Когда я сошел с поезда, на меня нахлынули воспоминания. Перед глазами встали Солдатенко, Габуния… Евстигнеев, Амелин в сержантской форме… «Ла-5» с надписью на борту «Имени Валерия Чкалова»…

Я прошелся по платформе маленькой знакомой станции. Сюда мы часто ходили гулять под вечер. Приятно было смотреть на тихие улицы.

Послушал радио: в моей старой части и на всем 2-м Украинском фронте затишье.

В штабе меня радушно встретил командир учебного полка:

— Рад видеть и поздравить с успехами, товарищ капитан! Ведь вы у нас уже бывали!

Я удивился его памяти.

— Знать и помнить каждого — моя командирская обязанность, — заметил подполковник. — Вам, верно, не терпится посмотреть на машины. У меня есть предписание разрешить вам выбрать самолет по вкусу. Посоветуйтесь с летчиками-инструкторами, выбирайте самолет и начинайте облетывать.

На аэродроме все было по-старому. На прежних местах, по дороге в столовую, стояли трофейные машины, к которым я так приглядывался полтора года назад. На месте была и наша землянка.

В линейку стояли замечательные отечественные истребители нового типа. Надо было выбрать проверенную машину. Подробно расспросил летчиков-инструкторов, механиков об особенностях новых самолетов. Вместе осмотрели несколько машин. Особенно одобрительно летчики отзывались о самолете за № 27. Я остановился на нем. Это и был тот самый самолет — мой верный боевой друг, который бессменно служил мне до последнего дня войны.

Сразу меня в воздух не выпустили.

Когда механик подготовил самолет, я сел в кабину и тщательно стал ее изучать. Проходил наземную подготовку, определял свое положение в самолете, как когда-то делал это в «По-2» на аэроклу-бовском аэродроме.

Через несколько дней вылетел с инструктором. Только после нескольких провозных полетов стал тренироваться самостоятельно.

В эти дни радио принесло радостные вести: наши войска наступали. На всех фронтах шли жаркие бои.

3 июля утром войска 3-го Белорусского фронта при содействии войск 1-го Белорусского фронта заняли Минск. Представляю себе, какой это праздник для моего друга — ведомого Василия Мухина!

Войска 1-го Белорусского фронта освободили Барановичи и двигались в направлении к Бресту. Советская Армия всюду выходила на государственную границу СССР.

27 июля наши войска освободили Львов, а 28-го — Брест. Советская Армия наносила фашистам удар за ударом.

С волнением я следил за действиями войск 2-го Украинского фронта. По-прежнему тянуло в родную часть. Войска 2-го Украинского фронта готовились к решительным боям по ликвидации яссо-кишиневского плацдарма немцев.

…С нетерпением жду из Москвы разрешения на вылет. Тренируюсь. Делюсь опытом с молодыми летчиками. Когда говорю с ними и вижу йх любопытные, горящие нетерпением глаза, вспоминаю, в каком радостном возбуждении находился и я перед вылетом на фронт. Стараюсь найти нужные слова и мысли, чтобы помочь новичкам в подготовке к боевой работе. Занят с утра до вечера, но задерживаться в тылу не хочется.

В День воздушного флота я по обыкновению рано утром отправился в штаб узнать, нет ли разрешения на вылет Оказалось, оно только что пришло. Я был несказанно рад. Наконец-то после вынужденной передышки вернусь на фронт!

В эту минуту по радио передавали сводку: войска 2-го Украинского фронта перешли в наступление. У моих старых однополчан горячие дни!

Хотелось вылететь к месту назначения сейчас же. Но надо было «уточнить» погоду. Пока я выяснял, можно ли сегодня вылететь, в штабе появился командир:

— Вас-то я и ищу, товарищ капитан. От души поздравляю с награждением второй «Золотой Звездой»! — Он обнял меня и, широко улыбаясь, добавил, не дав мне вымолвить ни слова: — А наша учебная часть награждена орденом Красного Знамени за успехи в подготовке авиаторов… Я вас сегодня не отпущу. Да и погоды пока нет. Вы должны провести с нами вечер. Ведь вы, товарищ капитан, у нас начали готовиться к боевой деятельности. А завтра утром вас проводим. Решено?

Я был рад и за себя, и за учебную часть. Сколько ее питомцев воюют уже не один год на фронтах Отечественной войны!

Трудно выразить словами все, что я перечувствовал в тот день. Я думал о том, что буду драться с врагом, не щадя своей жизни, стоять насмерть за советскую Родину, что постараюсь отблагодарить партию, великого Сталина, что отныне обязан еще упорнее совершенствовать свою боевую выучку, бить врага храбро и умело; думал о том, как мало еще мною сделано и как много нужно сделать, чтобы оправдать высокую награду.

В семнадцать часов по приказу Верховного Главнокомандующего Москва от имени Родины салютовала советской авиации.

После салюта командир устроил праздничный вечер, а на следующий день рано утром я вылетел на 1-й Белорусский фронт.

Быть одному в воздухе — непривычно и томительно. Маршрут длинный — несколько сот километров.

Лечу над Белоруссией. Тяжело смотреть на развалины и пепелища. Останавливаюсь в родном городе Мухина — Гомеле. Он так разрушен, что трудно представить, каким он был раньше. Вспоминаются слова Василия: «У меня большие счеты с фашистами». Кончится война, и мы отстроим этот город и тысячи других советских городов. А пока надо сделать все, чтобы скорее уничтожить врага…