Сергей Образцов - Моя профессия

Ну а если к Джульетте подойдет девушка, та самая, которая в произведении Горького отказалась отдать Смерти своего возлюбленного? Они с Джульеттой тоже не увидят друг друга. Горьковская девушка пройдет сквозь Джульетту, как двухмерная плоскость может пройти сквозь трехмерное пространство, даже не поколыхав его.

Они несоизмеримы. Они разнообусловлены. У горьковской девушки нет ни национальности, ни имени, ни биографии, ни судьбы. Она любит и тем всесильна. Не ищите большего. Но зато любовь эта обобщена до такой степени, что включает в себя любовь и Джульетты и Дездемоны, и Наташи и Аксиньи, и лермонтовской Бэлы и чеховской Чайки.

Но и на этой степени обобщения любви нельзя остановиться, если проследить характер обобщений в различных произведениях искусства.

Бывает у художника необходимость, говоря о человеке, отказаться от человека. Применить дальнюю ассоциацию. Прибегнуть к иносказанию.

Есть ставшая народной песня о рябине на стихи Сурикова:

Что это песня не ботаническая, ясно каждому.

Но зачем понадобилось поэту заменить девушку деревом? Что автор от этого выиграл? Очень многое. Довел обобщение до предела. Он отнял у девушки какие бы то ни было признаки личного узнавания, но зато песня стала про всех девушек мира, лишенных любовного друга. Русских, немок, француженок, евреек, негритянок, японок. Всех. Широта обобщения абсолютна. И создана она методом, который называется «иносказание». В иностранной терминологии это, вероятно, надо обозначить словом «метафора», но, к сожалению, мы не назовем метафоричными многие иносказательные произведения. Не назовем метафорой басню «Кот и Повар» или сказку «Кот в сапогах». А в понятие «иносказание» все они легко умещаются.

Мы часто не задумываемся над тем, какое место занимает в искусстве иносказание и какой социальной значимости достигали и достигают иносказательные произведения искусства.

Иносказанием заполнены народные легенды, былины, сказки, басни, поговорки, пословицы, песни. Без них не жил и не живет ни один народ. В них юмор народа, талант народа, философия народа. Амуры, нептуны, посейдоны, ганимеды, сирены, русалки, ведьмы, водяные, лешие, змеи-горынычи. Трусливые зайцы, хитрые лисы, кривляки обезьяны, упрямые ослы, коварные тигры, верные собаки, мудрые слоны живут в народных иносказаниях, говоря о человеческих, а вовсе не о звериных свойствах: глупости, трусости, упрямстве, верности, героизме, злобе, предательстве, любви.

Образность нашего языка заполнена иносказаниями. Мы только забываем об этом. «Ягодка ты моя», «уйди, черт паршивый», «курица она», «всем хороша, да без изюминки». Никто не переспросит, что значит эта «изюминка». А пришла она из «Живого трупа» Толстого. Там Протасов рассказывает своему собеседнику в трактире, почему он ушел от жены: «Не было изюминки, – знаешь, в квасе изюминка? – не было игры в нашей жизни». Не так уж много людей, которые помнят рождение «изюминки», а она оказалась очень нужной людям. Стала народным иносказательным понятием. Сейчас даже представить себе нельзя, как это можно обойтись без «изюминки».

В произведениях литературы, и особенно в поэзии, даже тогда, когда сама повесть или само стихотворение вовсе не иносказательны, вы всегда обнаружите отдельные элементы иносказания в тех случаях, когда автору необходимо усилить образность, предельно обобщить какие-то явления жизни.

Это – Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Есенин. Но вы можете взять томик любого поэта и найдете в нем десятки, сотни иносказаний. Ну а если это Маяковский! Так у него иносказание – основной прием его творчества, и не только в поэтической метафоричности строчек: «Мама! Ваш сын прекрасно болен! Мама! У него пожар сердца», – но во всей его поэзии, во всей драматургии. Давайте вспомним «Хорошее отношение к лошадям», «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче», «Баню», «Клопа», «Мистерию-буфф». Да, пожалуй, и не стоит перечислять, если вспомнить, что одно из своих произведений он назвал «Облако в штанах».

Можно ли разделить писателей, которые пользовались только методом правдоподобия или только методом иносказания? Очень трудно. Если существуют авторы (часто безымянные), произведения которых безусловно иносказательны (создатели сказок, былин, пословиц), то среди писателей, основным методом которых является правдоподобие и сюжетов и образов, очень много таких, которые как бы неожиданно для самих себя создавали произведения целиком иносказательные.

Я приведу только несколько классических примеров. Гоголь написал «Мертвые души» и «Ревизора». Зачем ему понадобилось написать такие сказки, как «Вечера на хуторе близ Диканьки», или такие произведения, как «Портрет» и «Нос», которые мы с нашей любовью ко всему приклеивать этикетки, вероятно, должны назвать «сюрреализмом».

Пушкин написал «Евгения Онегина», «Полтаву», «Дубровского». Зачем ему понадобилось писать «Сказку о золотом петушке», «Руслана и Людмилу», «Сказку о царе Салтане»?

Салтыков-Щедрин написал «Господа Головлевы» – сильнейшее, обличающее произведение, и тем не менее он счел своим гражданским, творческим долгом написать сказки, из которых одна только «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» чего стоит.

Толстой – «Анна Каренина», «Война и мир», «Смерть Ивана Ильича» и в то же время «Три смерти» и «Фальшивый купон».

Булгаков – «Дни Турбиных» и «Мастер и Маргарита».

И, наконец, наиболее, пожалуй, доказательно: Горький – родоначальник творческого метода, который мы называем социалистическим реализмом, написал «Мать», «Мои университеты», «Жизнь Клима Самгина», «На дне», «Дачники»; зачем ему понадобилось сочинять маленькие романтико-сатирические произведения, которые в какой-то степени можно назвать баснями, – «Девушка и Смерть», «Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике»?..