Роман Добрый - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

Я быстро подошел к ящику и, схватив одну голо­ву, низко нагнулся надее широко раскрытыми гла­зами.

¾ Что ты делаешь? — испуганно спросил меня та­лантливый сыщик. Я усмехнулся.

¾ Разве тебе, Иван Дмитриевич, не известно, что порой в зрачках убитого запечатлевается образ убий­цы? Зрачки глаз убиваемого воспринимают, как нега­тив, черты лица убийцы.

Увы! Как я ни бился, я ничего не мог узреть в мертвых, остекленевших глазах. В них засты­ли только ужас и невыразимое физическое страдание.

¾ Ну? — с надеждой в голосе спросил меня мой друг.

¾ Ничего!

¾ В таком случае едем, не теряя времени... Я при­нимаю вызов этой страшной банды. Клянусь, что я или первый из восьми сложу свою голову, или раскрою этих чудовищ!..

Петербург был объят паникой.

Весть о том, что появилась какая-то страшная шай­ка злодеев, обезглавливающих обывате-лей, момен­тально облетела при-невскую столицу.

Стоустая молва преувеличивала, как это всегда бы­вает, число жертв, и петербуржцы в ужасе кричали:

¾ Не выходите из домов! Сидите дома! По ночам бродят ужасные люди-звери! Они нуждаются в теплой человеческой крови. Отрезав голову, они выбирают из тела всю кровь для каких-то особенных целей.

Высшим начальством моему другу Путилину было вежливо, но категорически поставлено на вид, что он обязан как можно скорее раскрыть эти неслыханные злодеяния. «Вы, Путилин, большой талант. Окажитесь на высоте вашего призвания и на этот раз. Население страшно взволновано. Необходимо успокоить общест­венное мнение». ¾ Я сделаю все, что в моих силах... — скромно, но твердо ответил Путилин.

Осмотр трупов и местностей, где они были найде­ны, не дал никаких положительных и интересных ре­зультатов.

Районы эти были глухими, кишащими отбросами сто­личного населения, а трупы — совершенно голые. Мор­гов тогда у нас не существовало, как не существует и до сих пор. Опознать личности убитых, таким обра­зом, являлось делом далеко не легким.

На ноги было поставлено все: внезапные осмотры всех подозрительных притонов, ночлежек, целая рать опытных сыщиков-агентов дневала и ночевала в раз­ных местах.

Прошло восемь дней. А знаете ли вы, господа, что это были за дни?

Каждый день неукоснительно в сыскное отделение доставлялось по одной свежеотрезанной мертвой го­лове. Как, каким таинственно-чудесным образом ухит­рялись страшные злодеи посылать Путилину «в дар гостинец» эти зловещие презенты, до сих пор осталось нераскрытой тайной.

Теперь Петербург уже не волновался, а прямо за­мер от ужаса. «Последние времена настали! Близко пришест­вие Антихриста! Скоро будет светопреставление!»

Я никогда не видал моего друга Путилина в таком состоянии духа, как в эти проклятые дни! Он не гово­рилни слова, а по своей привычке все что-то чертил ногтем указательного пальца на бумаге.

¾ Ваше превосходительство, одиннадцатая голова прибыла!.. — трясясь от ужаса, доложили ему. Путилин даже бровью не повел.

¾ Стало быть, дело остается за двенадцатой, то есть за моей?

¾ Помилуйте, ваше превосходительство, что вы... храни Господь!

В течение этих страшных восьми дней, что прибы­вали мертвые головы, я сопутствовал великому сыщи­ку во многих его безумно смелых похождениях, иногда с переодеваниями, разумеется.

Особенно любопытными и врезавшимися мне в память являются два: одно — посещение мертвецкой при Н-ской больнице, куда были свезены все обезглавленные трупы и все отрезанные головы, и другое — посещение страшного «Хрустального дворца», о котором я впер­вые получил представление.

Столичное население было широко оповещено, что все желающие могут в течение целого дня являться в покойницкую больницы для опознания трупов.

Я приехал туда с моим гениальным другом утром. Он распорядился, чтобы у входа в мертвецкую были по­ставлены сторожа, которые впускали бы посетителей не более одного человека сразу.

Когда мы первый раз вошли в мертвецкую, я невольно вздрогнул, и чувство неприятного холода про­низало все мое существо.

На что уж, кажется, я по моей профессии доктора должен был бы привыкнуть к всевозможным тяже­лым картинам, а главное — к трупам, однако, тут, по­верите ли, пробрало и меня.

Тяжелый, отвратительный запах мертвечины, вер­нее, смрадное зловоние разлагающихся тел ударяло в лицо. Казалось, этот страшный запах залезает всюду: и в рот, и в нос, и в уши, и в глаза.

¾ Бр-р! — с отвращением вырвалось у великого сыщика. — Не особенно приятное помещение. И если принять еще во внимание, что нам придется пробыть здесь несколько часов, а то и весь день.

¾ Как?! — в ужасе воскликнул я. — Здесь? В этом аду? Но для чего? Что мы будем тут делать?

¾ Смотреть... наблюдать, — невозмутимо ответил он. — Видишь ли, несколько раз в моей практике при­ходилось убеждаться, что какая-то таинственная, не­преодолимая сила влечет убийц поглядеть на свои жертвы. Вспомни хотя бы страшного горбуна, Квази­модо церкви Спаса на Сенной.

¾ Но где же мы будем наблюдать? Откуда?

¾ Для этого мы должны спрятаться, доктор, вот и все.

¾ Но куда же здесь спрятаться?

¾ А вот из этих гробов мы устроим великолепное прикрытие, откуда нам будет все видно и слышно.

Я закурил сигару и стал отчаянно ею дымить. Путилин не отнимал от лица платка, надушенного силь­ными духами. Но разве все это могло заглушить до ужаса резкий трупный запах?

Пока мой друг сооружал нечто вроде высокой бар­рикады из гробов, я с содроганием глядел на покатые столы мертвецкой.

Какое страшное зрелище, какая душу леденящая картина!

Рядом, близко друг к другу, лежало восемь голых трупов без голов. Все это были сильные, здоровые те­ла мужчин, но страшно обезображенные предсмерт­ными страданиями-судорогами. Так, у одного трупа были скорчены руки и ноги чуть не в дугу, у друго­го — пятки были прижаты почти к спине.

Рядом же лежали восемь отрезанных голов.

Эти головы были еще ужаснее трупов! Волосы ше­велились на голове...

Точно головы безумного царя Ииуйи, в которые он играл, как в бирюльки.

У большинства глаза были закрыты, но у некоторых открыты, и в них застыло выражение смертельного ужаса и смертельных мук.

Тусклый, хмурый свет из высокого оконца покойниц­кой падал на эту страшную груду мертвых тел.

¾ Ну, доктор, пора! Пожалуйте сюда! — пригла­сил меня великий сыщик.

Поверите ли, я был рад спрятаться даже за такое мрачное «прикрытие», лишь бы только не видеть этого зрелища.

По условному знаку в мертвецкую стали по одному впус­кать посетителей. Кого тут только не было, в этой пестрой, непрерыв­но тянущейся ленте публики! Это был живой, крайне разнообразный калейдо­скоп столичных типов. Начиная от нищенки и кончая расфранченными барыньками, любительницами, очевидно, сильных ощу­щений; начиная от последних простолюдинов и кончая денди в блестящих цилиндрах.