Василий Молоков - Родное небо

Во время этого совещания Иван Данилович поговорил почти с каждым его участником. Беседовал Черняховский уважительно, внимательно выслушивал нас. Обратился он и ко мне:

- Ну как, Молоков, что скажете о своих авиаторах?

- Дивизия готова, товарищ генерал, - отдал я свой короткий рапорт.

Черняховский стоял перед нами молодой, красивый. Весь его облик крепкая ладная фигура, живое, открытое лицо - выражал неукротимую волю к действию. Он буквально заражал нас своей энергией.

Могли ли мы тогда предположить, что всего через четыре месяца, 18 февраля 1945 года, наш командующий будет смертельно ранен осколком снаряда при поездке на позиции. Командование фронтом принял тогда Маршал Советского Союза А. М. Василевский.

Наша дивизия должна была действовать вместе с войсками 11-й гвардейской армии на центральном инстербургско-гумбинненском направлении.

Накануне штурма в авиаполках и штабе дивизии прошли партийные и комсомольские собрания, митинги. Великой клятвой звучали на них слова горячей любви к Родине и ненависти к врагу.

- Мы идем в Германию не с грабительскими целями, - сказал выступивший на митинге штурман экипажа 24-го авиаполка Михаил Иванович Лоскутов. - Мы идем отомстить гитлеровцам за поруганную русскую землю, за смерть наших отцов, матерей, братьев и сестер. Мы идем туда, чтобы освободить немецкий народ от фашизма.

В ночь на 16 октября полки дивизии совершили массированный налет на позиции немецкого переднего края. А утром после мощной артиллерийской подготовки началось наступление армий 3-го Белорусского фронта.

Летчики нашей дивизии делали за ночь по нескольку вылетов. Экипаж, где штурманом был выступавший на митинге М. И. Лоскутов, в ночь прорыва укреплений совершил 13 успешных боевых вылетов, а за две недели последующих боев в условиях непогоды - 98 вылетов. Отлично выполняли задания, делая за ночь по 9-10 вылетов, эскадрильи К. И. Бурмистрова и П. В. Луковца, экипажи А. И. Сумина, И. Ф. Рожкова, К. Н. Любцева, А. П. Назаркина - да всех и не перечесть.

Интересно, что с появлением По-2 артиллерийские и минометные батареи противника прекращали стрельбу, боясь себя обнаружить. Только после неоднократных бомбовых ударов некоторые батареи начинали вести огонь. А экипажи самолетов в это время засекали их.

Ночь помогала нам, укрывала от неприятеля, позволяла проникать к нему в тыл на 50 километров. Но темнота затрудняла обнаружение целей. Тем более что немцы маскировались очень тщательно. Значит, необходим был точный штурманский расчет. Поэтому первым шел самый опытный экипаж-осветитель. Штурман определял местонахождение цели, сбрасывал светящиеся бомбы (САБ-2 или САБ-15). Затем появлялись два-три самолета с зажигательными бомбами, вызывавшими в районе цели пожары. А уже после этого начинался массированный налет. Хорошо освещенный объект буквально засыпался бомбами.

Вспоминаю сейчас отважного командира эскадрильи 17-го авиаполка Г. М. Битука. Его эскадрилья получила задание провести налет на скопление немецких войск у станции Пилькаллен. А погода стояла отвратительная: облачность 10 баллов, дождь, туман, видимость до 200 метров. Экипаж Битука вылетел первым, чтобы осветить намеченную для бомбометания цель. Летчик вышел точно к станции, штурман сбросил фугасные и зажигательные бомбы, которые вызвали взрывы и пожар. Но низкие облака, сильная дымка почти скрыли освещенный участок. Битук усомнился, смогут ли выйти на цель другие экипажи, и приказал штурману: "Ракеты в воздух! Стреляй!" С такой "иллюминацией", увертываясь от огня зениток, самолет начал делать стремительные виражи над станцией, пока не подоспели остальные экипажи. Удар по железнодорожному узлу прошел успешно.

Войска 11-й гвардейской армии глубоко вклинились в немецкие позиции. Летчики нашей дивизии вели непрерывную разведку на правом и левом флангах армии, наносили бомбовые удары по переднему краю противника. За октябрь только 24-й гвардейский авиаполк (примерно тридцать экипажей), несмотря на плохую погоду, произвел 1860 самолето-вылетов.

В ноябре 1944 года фронт стабилизировался по линии границы. В полках дивизии в это время наряду с непрекращающейся разведкой и одиночными полетами на бомбометание развернулась основательная учеба. Тщательно изучалась система транспортных путей Восточной Пруссии, организация средств ПВО противника.

Чтобы добиться большей оперативности в разведке, решили создать специальную разведывательную эскадрилью. Организацию ее поручили 24-му гвардейскому авиаполку, летчики которого выполняли сложные задания по разведке не только ночью, но и днем. В дивизии был очень сильный штурманский состав, что во многом определяло успех наших бомбовых ударов по враг.у. К мастерству летчика добавлялся точный штурманский расчет. Для повышения квалификации штурманов очень много сделал главный штурман дивизии В. С. Кульгин, которого мы перевели в штаб из 24-го авиаполка.

Не раз наблюдал я, как внимательно и серьезно вел разработку маршрутов штурман 17-го авиаполка В. И. Занин. Он и сам нередко вылетал на задания. К концу войны на его счету было около четырехсот боевых вылетов, в том числе и особо сложных. Назову также лучшего бомбардира и разведчика 24-го авиаполка штурмана И. И. Марьина, отличавшегося исключительной настойчивостью и мастерством.

Штаб нашей дивизии всегда строил свою работу так, чтобы каждый приказ, каждое задание доходили до исполнителя в кратчайший срок и чтобы так же оперативно поступала информация от всех подразделений. Ведь часто приказ из штаба 1-й воздушной армии или сообщение разведчика требовали немедленного действия.

В штабе работали опытные, прекрасно знающие свое дело люди. Их характеризовало поразительное трудолюбие, исполнительность, умение оперативно решать сложнейшие вопросы. Я всегда мог положиться на начальника оперативного отделения И. А. Цибарева, начальника связи И. Головина да и на всех других работников штаба.

Мне посчастливилось иметь хороших помощников и в лице своих заместителей: по летной части - Н. А. Сдобнова, по политчасти - М. Л. Сиротникова.

Полностью полагаясь на штаб, возглавляемый А. В. Вышинским, я мог больше времени проводить в полках. Их аэродромы, площадки подскока были очень разбросаны. Бывало, сотни километров исколесишь, пока побываешь во всех частях.

В моих выездах в штабы наземных войск для координации совместных действий меня часто сопровождал заместитель Цибарева - Николай Викторович Чернов. Энергичный, деловой, он быстро ориентировался в постоянно меняющейся обстановке и был надежным помощником.

С середины января 1945 года армии 3-го Белорусского фронта начали широкое наступление по линии Сударги, Августов, нанося главный удар в направлении на Пилькаллен. Содействуя пехоте, полки дивизии наращивали бомбовые удары по переднему краю противника. В отдельные ночи дивизия делала более чем 900 самолето-вылетов.