Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Запускали первый «Зенит» под занавес 1961 года, 11 декабря, но «семерка» забарахлила, и спутник на орбиту не вышел. А раз не вышел, то о нем и не сообщали. Так что «Космосом-1» «Зениту» стать не посчастливилось.

Накануне февральского совещания Янгель на зависть Челомею запустил с полигона Капустин Яр свой первый спутник «Космос-1». Он имел чисто мирную начинку, но, памятуя о предстоящих военных запусках, решили никакой информации о назначении спутника не публиковать: только то, что невозможно скрыть — параметры орбиты. Дальше следовало успокоительное: «все бортовые системы функционируют нормально». Никаких поломок, никаких отказов, даже если вращающаяся вокруг Земли груда металла не откликалась ни на один сигнал. Неудач не должно было быть — и их «не было».

«Космосом-2» тоже стал янгелевский аппарат. Его запустили 6 апреля из Капустина Яра. За ним последовал «Космос-3», стартовавший 24-го.

Но все мы, причастные, с нетерпением ожидали 26 апреля. На этот день назначили вторую попытку запуска «Зенита». На сей раз все прошло удачно: разведчик сделал свое дело, отлетал предусмотренные заданием четыре дня, отснял заказанные Генеральным штабом районы. На следующий после посадки день пленку привезли отцу. На снимках сквозь крупные серые пятна «зерна» проглядывали беловатые крестики самолетов на аэродромах, кубики заводских цехов, складов и еще многое другое. Серьезной информации спутник не принес. И не только из-за того, что запуск был первым, экспериментальным. Какие-то объекты надежно скрывали облака, какие-то укрылись в темноте ночи, куда-то не позволял заглянуть угол наклона орбиты.

Военные вздыхали: вот если бы, как американцы, пускать по полярной орбите. Но для этого требовалось организовать новый полигон, затратить новые миллиарды. Обращение к отцу не дало результата, на «подглядывание в замочную скважину» он деньги жалел. Соответствующего решения удалось добиться лишь после отставки отца, в 1964 году.

За «Космосом-4» последовали другие: янгелевские — с углом наклона орбиты в 19 градусов и «Зениты» покруче — под 56 градусов. Так что те, для кого это представляло интерес, их легко различали.

Космическая разведка никогда не вдохновляла Королева. При первой возможности он постарался спихнуть ее в свой новый куйбышевский филиал, созданный при серийном заводе, делавшем Р-7.

Однако вернемся в Пицунду.

Пока же Михаил Кузьмич пошел ва-банк. Вслед за Челомеем и Королевым он предложил в сотрудничестве с Глушко сделать космический носитель Р-56, способный доставить на орбиту тонн тридцать, в перспективе — пятьдесят, и по своим параметрам схожий с первоначальным вариантом Н-1.

Как и всё в этой организации, проект проработали обстоятельно, всё просчитали с разумным запасом. Предлагалась и соответствующая космическая начинка — тяжелая орбитальная станция. Янгель предусмотрел и боевой заряд в пятьдесят мегатонн.

Достанься ему жребий выступить первым, я думаю, его предложение встретило бы поддержку. Но сейчас…

Отец постарался подсластить пилюлю, сказав, обращаясь к Янгелю, что его конструкторское бюро — ведущее и в обеспечении нашей обороноспособности, а это важнее любых космических запусков. Поэтому, считал отец, не следует отвлекать силы от решения основной задачи. И все же Янгелю удалось протащить свой носитель, пользуясь благоволением чиновников из Военно-промышленной комиссии, пристегнуть его к постановлению по Р-36, подписанному в апреле 1962 года. Работы шли ни шатко ни валко, серьезная кооперация отсутствовала, смежники, помня, что происходило в Пицунде, от заданий Михаила Кузьмича отлынивали. И не зря, в июне 1964 года все работы по Р-56 окончательно прикрыли.

Затем приглашенных отпустили. Совет обороны приступил к рассмотрению своих, чисто военных вопросов.

Отцу представлялось, что с возведением заграждений и установлением контроля на границе проблема ГДР хоть как-то разрешилась.

Теперь его внимание было сосредоточено на Кубе. Обстановка там складывалась все более угрожающая.

Американские газеты пестрели угрозами в адрес Фиделя Кастро и его правительства. По секретным каналам поступала информация о принятии президентом Кеннеди обширного плана «Мангуст», направленного на дестабилизацию положения на Кубе. План включал в себя саботаж в экономике страны, взрывы в портах и на нефтехранилищах, поджоги посевов сахарного тростника. Не останавливались его авторы и перед более решительными мерами — убийством лидеров страны, в первую очередь самого Фиделя.

На Кубе со дня на день ожидали нового вторжения уже не просто эмигрантов, а регулярной армии США. Об этом предупредил отца во время их прошлогодней встречи в сентябре президент Кубы Освальдо Дортикос Торрадо, о том же докладывала и советская разведка.

Отец считал приготовления американцев делом весьма серьезным, опасения обоснованными. Он нервничал. Возможное поражение Кастро рассматривал как свое. Как сигнал, что Советский Союз не способен на лидерство.

Но как помочь? Требовался какой-то нетривиальный, неожиданный ход. Давящая на плечи ответственность пригибала к земле. Но, назвался груздем — полезай в кузов. Если страна намеревается получить признание как великая держава, она неотвратимо должна принять на себя ответственность за безопасность союзников. Иначе… Иначе кто ее воспримет как мирового лидера. Если не мирового, на это Советский Союз не тянул, — догнать США по потреблению масла и молока на душу населения и то никак не удавалось, то хотя бы лидера социалистической дольки земного шара. Все это отец прекрасно понимал. Груз провозглашенного им самим лидерства порой казался нестерпимым.

Его мысли раз за разом возвращались к Берлину, к тому, как решительно, ни минуты не сомневаясь, американский президент встал на его защиту, не колеблясь, поставил на кон безопасность своей страны. «Теперь пришел наш черед», — мелькнуло в голове отца. Следовало придумать что-то не менее эффективное. Такое, чтобы отбить у американцев всякую охоту покушаться на Кубу. Но что?…

Уж больно далеко находилась Куба. Одно за другим предложения о возможных, в случае агрессии, способах оказания помощи запутывались в тысячах километров не обозначенных в океане троп и дорожек. Все они пролегали мимо государств, на поддержку которых рассчитывать не приходилось. Даже самолетом туда добраться было практически невозможно. Только Ту-114 да его старший брат Ту-95 могли пролететь маршрут без промежуточных посадок.

Было о чем задуматься. Но отец не собирался отступать. Молодую кубинскую революцию, только что отпраздновавшую свое трехлетие, он не мыслил оставить на произвол судьбы.