Ольга Мочалова - Голоса Серебряного века. Поэт о поэтах

При встрече Б. Л. за стихи благодарил и сказал, что они лучше ахматовского посвященья, написанного почти одновременно [382] . Я спросила: «Согласны ли Вы с созданным здесь образом?» Ответ был: «Да, какая-то часть меня здесь есть».

Посвящение Евгении Куниной Пастернаку [383] :

Поэт и птицы. В юношеских стихах промелькнула птица «породы — люблю Вас». Гумилев отозвался о ней, как о представительнице гимназической фауны. Во множестве разлетелись по стихам голуби, как дополнение пейзажа. В сб[орнике] «На ранних поездах» одно из лучших стихотворений «Дрозды» [384] .

Но главный герой птичьего царства — соловей, вернее — соловьи. Соловей, гроза — весьма обычные атрибуты поэзии, но соловьи Б. П. поют так, что лунная ночь преображается их трелями. Они «неистовствуют» [385] .

Это говорится о ручье. Но соловей все же — мера звуковых сравнений [387] .

Особенно сильно сказывается соловьиное неистовство в стихах героя «Живаго» [388] . Там соловьи заливают и озаряют ночь. Голуби одомашнивают природу: «Голуби клюют в снегу» [389] . Соловьи перехлестывают берега.

Последняя строка и определяет чашу бытия, выпитую поэтом залпом, с размаху.

Как-то на выставке фарфора я увидала статуэтку великолепного, большого, черного грача. Экстатически возбужденный, он кричал, глаза его готовы были вырваться из орбит. Он встречал весну. И тогда мелькнула мысль — Пастернак. Такая же сила жажды и опьяненья жизнью. Чего не простишь за силу внутреннего напора, в которой он — превосходящий.

Коронное стихотворенье «Ночь» дает богатейший материал, как бы обзор мироощущенья автора, одновременно и мировоззренья.

С трогательной убедительностью слиты город, человек, мировые пространства. Как притягивается к земле полетом летчика ночная высь. Как чувствуется скрытая тревога и восхищенье им. Как тепло, по-семейному мало сравненье:

Живая связь с комнатой, домашним уютом. Как колоритно перечисленье — «под ним»: все разнообразие человеческих угодий, пятна пейзажей по соседству с «неведомой вселенной», на фоне «горящих материков». С какой благодарностью звучит: «Не спят истопники». Как забавно, озорно дано любопытство Венеры и Марса к расклеенным уличным афишам. Да,

Поэтическая особенность автора — слиянность, спаянность сущего — от котельной до беспредельности. Ночные бары вправлены в поднебесье: какое более чем уваженье к непрерывному человеческому труду. Это органический пантеизм, молитва кого-то «своего» в пространствах земли и неба.

Возвышенное восприятие окружающего:

И рядом, почти как рецепт домоводства:

Опорные мысли поэта:

Завоевательное стремленье, как долг. Потому

Вот поприще для всей совокупности человеческих сил.

Для достойного несения званья человека требуется —

Живым — значит отзывчивым на все, разбуженным. Остальное приложится. На тайники сердца откликнутся тайники вселенной.

И дальше:

«Самозванство», т. е. известность, ограничивает, заставляет сосредоточиться на себе. Надо

Надо уметь растворяться в пространстве и времени так, чтобы они сами, по своей охоте брали тебя, как бы нуждаясь в насыщении.

О людях поэт говорит:

В сборнике на «Ранних поездах» он говорит о едущих с семичасовым поездом, «превозмогая обожанье» [399] .

Широта охвата объятий и есть то, что проникает во время и пространство. «Неистовство» соловьев летней ночью не перекликается ли со стремленьем сердца? Отсюда же исходит решение, звучащее так желанно:

Взаимосвязь человека, природы, предмета непосредственна и своеобразна. Упомяну характерные черточки: у деревьев есть зрение, они наблюдают происходящее у людей:

«В тумане им меня не видно» [401] .

Перед несеньем плащаницы две березки расступаются, чтобы дать дорогу шествию [402] .

На протяжении десятилетий в стихах активно действует чердак. Он декламирует, он хранит сны мечтателей. Прошла сквозь жизнь студенческая привязанность к мансарде. Природа занимает у людей вещи их обстановки: