Евгений Муляров - Джуна

Между тем женщины-маги существовали, но единицы. Е. М. Батлер упоминает одну лишь Жанну д'Арк. Именно женское оттеснено в лич­ности Орлеанской девы на задний план. Напрас­но пытались современники представить ее в виде милой деревенской пастушки. Жанна, и это на основании документов доказали современные ис­торики, не соответствует навязываемому ей об­разу. В протоколе публичного допроса, проводи­мого руанскими судьями, отмечено: «Спрошен­ная, была ли она обучена в юности какому-либо ремеслу, отвечала, что да — прясть и ткать холсты и что она не побоялась бы состязаться в этом с любой руанской мастерицей. Опрошен­ные свидетели добавляли, что подсудимая также ходила за плугом и лишь иногда, когда подходил черед ее отца, она помогала общинному пастуху- профессионалу» .

Жанна — воительница, которой бывали ви­дения и которая слышала голоса. Все старания навязать ей образ скромной пастушки направле­ны на то, чтобы затушевать ее магические спо­собности, дискредитировать образ мага в глазах публики.

Дело в том, что миф о маге имеет глубокие корни. В нем можно разглядеть черты ритуалов, которыми обставлялась царская власть в Египте, Месопотамии и Палестине. Ритуалы, разыгры­ваемые жрецами и членами царской семьи, включали смерть и воскресения царя, который одновременно был и богом. В ритуал входили и триумфальное шествие, и восшествие на престол, и сакральный брак. Сакральный брак являлся частью церемонии коронации.

«...Однако этот элемент, — утверждает Е. М. Батлер, — лишь эпизодически появляет­ся в мифах о магах, которые представляют собой особую версию мифа о герое, а миф о герое, в свою очередь, берет начало от ритуала, связан­ного с царской властью. Нельзя сказать, что женщины совершенно отсутствуют в легендах о волшебниках, но в целом они играют там весьма незначительную роль. Восточные маги должны были соблюдать безбрачие, и это, возможно, в значительной степени повлияло на формирование традиции; с другой стороны, сам Заратустра был женат трижды, у Соломона было семьсот жен, Симон Маг сожительствовал с Еленой, так же как Иоганн Фауст. Однако в большинстве слу­чаев любовные интересы не столь важны в жизни магов, ум которых занят более значимы­ми вещами. Вместе с тем изначальная модель мифа о магах была в значительной степени при­украшена эпическими и эстетическими элемента­ми. Но куда бы ни заводила героев фантазия и к каким бы свободам ни приводил их дух роман­тики, любовь, за исключением одного или двух случаев, не изменяла кардинально жизни вол­шебников».

Девственность Жанны д'Арк — это, по сути, вариант сакрального брака, брака, заклю­ченного девой-воительницей с небесами.

Но как все сказанное связано с героиней на­шего повествования? Она не скрывает — и она увлекалась, и ею увлекались многие мужчины. Но подлинная и, вероятно, главная любовь в ее жизни пришла лишь однажды и была трагичес­кой.

Прекрасный Тбилиси — место для влюблен­ных. Сердца здесь словно сами собой раскрыва­ются навстречу друг другу, а великолепная гру­зинская природа осеняет союз людей. К сожале­нию, никакого союза не получилось. Человек, которого встретила Джуна, полюбил ее, полюбил искренне и самоотверженно. Он словно протяги­вал ей на ладони своей сердце — бери и владей. Только счастье было недолгим. Обыкновенная поездка на мотоцикле закончилась трагически. Кровь, переломы, смерть.

Того, кто так сильно любил ее, больше не было. Едва вспыхнувшая и чуть-чуть окрепшая любовь прервалась. Годы не победили боль, лишь притушили ее. Горько Джуне вспоминать об этой трагедии.

Были увлечения, привязанности. Любовь не посещала больше ни разу.

Замужество — это совершенно иное. Муж был человеком привлекательным, интересным. Молодой офицер из очень достойной семьи, а Джуна... Она продолжала работать барменшей все в том же кафе «Метро», делала фирменный коктейль, названный ею в честь самой себя. По­чему бы и нет? Коктейль всем нравился, его за­казывали наперебой. Десять граммов ликера, де­сять граммов коньяка, сто граммов шампанского, одна вишня и кусочек лимона. И если в каждом создании пусть отчасти отразился его создатель, то и здесь мы можем кое-что узнать о характере Джуны тех дней. Крепость и терпкая сладость сочетаются с легкостью, кислота оттеняет неж­ный глубокий вкус вишни.

Уверенные и легкие движения рук, привлека­тельное лицо, стройная фигура, и тем не менее чувствуется внутренняя твердость, способность постоять за себя и своего добиться. Кажется, именно такой увидел ее Виктор Давиташвили, когда заглянул в бар с шумной компанией дру­зей. Может быть, увлекся. Наверняка восхитил­ся. Но и в помыслах не было, что он сделает ей предложение.

Первая фраза Джуны его поразила: «Вы на мне женитесь!» Он был страшно удивлен. А Джуна, иногда серьезно, иногда шутя, повторяла одно и то же. Он ведь не знал, что она умеет заглядывать в будущее. Не знал он, что и

Джуна, впервые увидев его, была очарована. Не этого ли человека она ждала, иногда видела во сне?

Но многое их разделяло, например, положе­ние в обществе. Офицер с прекрасными служеб­ными перспективами, с задатками недюжинного шахматиста — и барменша из тбилисского кафе. Красивая, обаятельная, умная, но все-таки бар­менша, не более того. Мешало и отношение ро­дителей Виктора. Они ни в коем случае не могли одобрить подобный брак.

Покуда — и долго — они оставались дру­зьями. Виктор даже познакомил ее со своими родителями...

И вот наступил день, точнее, вечер, когда для Джуны стало ясно: сегодня это случится. Он пошел проводить ее после работы. Но и вы­яснение отношений изменило не многое. Слиш­ком разными были их взгляды на жизнь, на семью, на будущее. Джуна тогда считала, что брак и рождение ребенка обязательны для жен­щины. Но ведь существовало еще и то, к чему она чувствовала неодолимую тягу, — призвание, предсказанное отцом, и долгая борьба за обрете­ние независимости в мире.

Преодолев сопротивление родителей (что со­всем не просто, ибо, помимо всего прочего, Джуна не была грузинкой), Виктор устроил шумную свадьбу. И вскоре стал предъявлять первые требования, которые делались все непри­емлемее. Его жена не должна стоять за стойкой бара. Если уж ей так хочется, он приложит все силы, использует все свои знакомства и связи, и

Джуна станет заведующей кафе. А работать в баре, составлять любимые коктейли завсегдата­ям!.. Нет, ни в коем случае! Сначала Джуна от­шутилась, потом отказалась со всей возможной серьезностью. Требования возрастали. Хорошая жена должна сидеть дома, заниматься хозяйст­вом, радовать мужа, растить детей. В одном из последних по времени интервью Джуна расска­зывала о тех днях с полной откровенностью, го­ворила о своем вольнолюбивом характере и не­преклонности мужа: «Давиташвили мне этого не прощал, иногда закрывал в квартире на ключ, чтобы никуда не уходила. Даже с подругами не разрешал встречаться. После свадьбы полгода не выпускал на улицу. Сам продукты покупал на базаре, а меня заставлял готовить. Я сбежала и сказала: «Пойду работать или разведусь!» Но в барменши он все равно меня не пустил».