Евгений Муляров - Джуна

Отступим во времени чуть-чуть назад, по­тому что один эпизод ни в коем случае нельзя позабыть — слишком многое он объясняет в характере Джуны, слишком ярко высвечивает ее будущее призвание. Ведь следуя за событиями биографии реальной, мы не можем не думать о биографии духовной.

Джуне исполнилось десять лет, когда ее снова назвали ведьмой односельчане.

Ведьмы, как известно, в воде не тонут. Это теоретическое положение не только обосновала, но и проверила на практике святейшая инкви­зиция. При пытке водой подозреваемую крепко связывали и бросали в реку. Если женщина то­нула, она считалась чистой и невиновной, од­нако, если ей каким-то чудом удавалось вы­плыть, ее виновность считалась доказанной. И тогда в ход шли орудия пыток, чтобы выдер­нуть чистосердечное признание. Если грехи признавались, вставало до небес очистительное пламя костра.

Время инквизиции миновало, а ее постулаты, превратившиеся в обыкновенные суеверия, про­должали существовать. Происшедшее с Джуной — очередное тому подтверждение.

Дело было так. Мать хозяйничала по дому, а Джуне поручила следить за трехлетним братом. Пока тот играл во дворе, девочка не должна была выпускать его из виду. Мало ли что выду­мает ребенок — во дворе находился глубокий, будто бездонный, колодец.

Джуна предупредила брата: «Ни в коем слу­чае не подходи к колодцу, свалишься». И слов­но в воду глядела! Стоило ей на минуту отвер­нуться, мальчик подобрался к колодцу, только крикнуть успел. Джуна, услышавшая из колодца крик о помощи, недолго думая, прыгнула в воду.

Мысль о том, как спасти ребенка, родилась сразу. Девочка нырнула. Теперь она была глуб­же, чем братишка. Зависнув вниз головой, она руками уперлась в колодезные стенки. Резко со­гнула в коленях ноги и резко же их распрямила. Попытка удалась — ребенок вылетел из воды. Но сама Джуна начала погружаться на дно. Не­много сил у десятилетней девочки, да и те уже отданы для спасения другого.

Выплыть она не могла. А глубокий колодец будто сдавливал ее стенками, между которыми она билась. Вода обжигала.

Неожиданно страстное желание жизни сме­нилось полным спокойствием. Джуне казалось, что вокруг нее вовсе не вода. Колодезные стен­ки исчезли. Она медленно плыла в звездном небе.

Сколько времени продолжалось это путеше­ствие среди звезд, точно неизвестно. По край­ней мере, не меньше пятнадцати или двадцати минут. Мать, которая после внезапной тишины услышала громкий плач маленького сына, выбе­жала из дому. Ребенка отнесли домой, переоде­ли и успокоили. А Джуна все еще находилась в воде.

Из колодца девочку вытащил старший брат.

Именно его увидела она, когда оказалась неожи­данно на земле в окружении односельчан. Брат был вне себя от радости, что она жива. И тут раздался чей-то крик: «Ведьма!» Разве способен человек столько времени находиться под водой и остаться в живых?

Можно понять ужаснувшегося человека. Можно понять и Джуну, которая, услышав не­справедливую, злобную кличку, вскочила на ноги и бросилась прочь. До поздней ночи она пряталась у соседей. Домой пришла под покро­вом темноты, будто пряталась, будто совершила нечто предосудительное.

Память об этом случае не покидает ее и по сей день. А видение — она парит среди звездного неба, которому нет ни конца, ни края, — было настолько ярким и впечатляющим, что Джуна даже запечатлела в стихах свой таинст­венный, необъяснимый с позиций здравого смысла полет.

Но в чем значение этого эпизода? Какое место он занимает в узоре человеческой судьбы?

Может быть, это очередной, закономерный этап пути, по которому должен пройти маг, — от начала до самого конца?

В младенчестве жизни мага угрожает опас­ность со стороны врагов или со стороны злых сил. Разумеется, десятилетняя девочка отнюдь не младенец. Но мы уже говорили: схемы неиз­бежно условны. Этапы жизни мага могут ме­няться местами, временные рамки способны сдвигаться. Коли духовное рождение героя на­ступает значительно позже его физического рож­дения, то и жизни мага опасность может угро­жать еще до появления его на свет.

Угроза подлинная, а не мнимая. Прервись физическая жизнь человека, и он просто не ус­пеет сделаться магом или героем. Впрочем, впе­реди ждут новые испытания, и к ним следует се­рьезно подготовиться, чтобы, все преодолев, стать тем, кем тебе предназначено стать.

Да, к будущему следовало тщательно гото­виться, тем более что оно казалось со­вершенно неопределенным. Джуна будто предчувствовала, что жизнь вряд ли станет баловать ее, скорее наоборот. Силы, на которые она покуда не обращала вни­мания, зрели в ней и требовали если не прило­жения, так выхода.

Они просто переполняли ее. Джуна испыты­вала себя. Зимой, в страшный мороз глубокой ночью, в коротком, ветром подбитом пальто и парусиновых туфлях, она убегала из дома. И, повинуясь наитию, не зная точного пути, шла в поселок «Новая заря», где жил ее дядя. Ни страха, ни холода она не чувствовала. Только степь и лес сменяли друг друга, а погру­женная в собственные мысли девочка шагала вперед.

Джуна едва не оцепенела, когда до сознания дошел страшный звук — будто собаки грызут кость. Она пыталась убедить себя, что видит

собак, хотя было ясно, что перед нею волки. Со­всем недавно волки загрызли ребенка из их де­ревни.

Волки смотрели на нее, когда она медленно шла мимо. Волки смотрели вслед. Но Джуна не остановилась. И звери не набросились на нее. Теперь она поняла, как выглядит страх, как он ощущается всем телом.

Только наутро девочка постучалась в дом своего дяди, и слова, которые она придумала в качестве оправдания, звучали неубедительно. Вряд ли кто-либо понял бы ее поступок, попы­тался найти в содеянном логику.

Но ее понял отец. Связь их была так глубо­ка, так крепка и так неизбывна, что прервать ее не могли никакие обстоятельства. Даже смерть не властна была над родством душ.

Как-то летом, под утро, девочка проснулась. Кто-то негромко стучал в дверь пристройки, где летом ночевали дети. Джуна спросила: «Кто там?» И отцовский голос ответил: «Я». Джуна отперла дверь. Пустота. Никого.

Только позже пришло понимание. Джуна уз­нала: именно в это время, во сне, умер ее отец.

Умер, но не покинул свою дочь. Являлся к ней и о чем-то долго говорил, хотя Джуна не по­мнила содержания бесед. До определенного мо­мента она даже не знала, что ведет с отцом почти нескончаемый разговор.

Поведала ей об этом мать. Но сначала по­требовала, чтобы Джуна спала рядом, причем обязательно у стенки. И когда последовали воз­ражения, мать наконец призналась: по ночам

Джуна куда-то уходит. «Да нет же, я сплю», — удивленно ответила девочка. «Значит, ты и сама не знаешь о своих исчезновениях», — сказала мать.