Даниил Мельников - Двуликий адмирал

В области шпионажа Канарис, по существу, провел то, что сделал Гитлер в области государственного управления. Фюрер строил тотальное фашистское государство, «тысячелетний рейх». Он создавал гигантскую машину террора, дьявольский механизм истребления, запугивания и контроля. Канарис создавал сложный аппарат разведки, плел тонкую, упругую, разветвленную шпионскую сеть, которая должна была опутать всю Германию, а затем всю Европу.

Ясно поэтому, что старые схемы построения буржуазной разведки уже не устраивали проповедника тотального шпионажа. С этой точки зрения не безынтересно сопоставить взгляды Канариса и его учителя полковника Николаи.

Николаи считал, что главное звено секретной службы — разведчик; от его личных качеств — инициативы, находчивости, профессиональных знаний — зависит успех дела. Германская военная разведка времен первой мировой войны располагала крупными агентами, такими, как Мата Хари, фон Папен и другие.

Канариса меньше всего интересовала личность разведчика. Чем самостоятельнее агент, тем хуже, считал он. Ему нужны были не разведчики, а чиновники, не самостоятельность, а послушание, не интеллект, а организация. Смелых, инициативных разведчиков он презирал и считал опасными.

И не случайно военная разведка рейха почти не знает громких имен — ее бандитские дела совершались втихую, шайками чиновников от шпионажа.

Полковник Николаи видел свою задачу в вербовке одиночных агентов за рубежом, в вовлечении иностранцев в германскую шпионскую сеть.

Канарис, отнюдь не отвергая этого принципа, уделял основное внимание организации «пятой колонны» в чужих странах. Зачастую в нее включались целые группы немецкой национальности, всякого рода шовинистические, реакционные союзы и организации. «Пятые колонны» — типичное порождение фашистских методов разведки, и Канарис был одним из их создателей.

Наконец, полковник Николаи утверждал, что главная задача разведки — сбор шпионской информации. Канарис же считал это второстепенной функцией абвера. Он стремился прежде всего овладеть рычагами активного политического воздействия на правительства чужих стран, создать агентуру в высших правительственных сферах и выдвинуть своих агентов на влиятельные посты в государстве. В списке агентов абвера числилось немало государственных деятелей стран — сателлитов фашистской Германии.

Суммируя сказанное, можно прийти к совершенно определенному выводу. Канарис с самого начала строил машину агрессии. Он взял курс на подготовку внезапных нападений, агрессивных походов, он готовился к оккупации целых стран, кровавой расправе с населением, борьбе против национально-освободительного движения. Канарис понимал, что немецкие монополисты призвали Гитлера к власти для вооруженного передела мира в своих интересах. И он полностью настроился на нацистскую волну; улавливая симптомы предстоящих событий, он стремился наилучшим образом подготовиться к осуществлению преступных гитлеровских планов. Фюрер мог быть доволен своим выбором. «Маленький адмирал» предоставил в его распоряжение такую силу, без которой вряд ли были возможны «молниеносные» победы фашистских вооруженных сил в начальный период войны.

Провокации, саботаж, дезинформация, шпионаж, террор — таково было оружие абвера, и гитлеровский рейх широко пользовался им.

Неслыханной провокацией началась, в частности, агрессия против Польши.

Об этой акции гитлеровцев в Польше, т. е. о начале второй мировой войны, подробно рассказано в мемуарах начальника управления в главном имперском ведомстве безопасности Шелленберга, о котором уже шла речь выше. Накануне польского похода Гитлер дал указание инсценировать нападение поляков на немецкую радиостанцию в городе Глейвице, дабы получить повод к объявлению войны. Эту операцию Гитлер поручил Гейдриху и Канарису. В соответствии с поручением Канарис приказал отправить в распоряжение Гейдриха польские военные мундиры.

Далее предоставим слово одному из сотрудников Гейдриха, Альфреду Хельмуту Науйоксу.

«Между 25 и 31 августа я посетил Генриха Мюллера, главу гестапо, который находился вблизи Оппельна. В моем присутствии он вместе с неким Мельхорном обсудил план организации пограничного инцидента, смысл которого состоял в том, чтобы инсценировать нападение поляков на немцев… Для этого следовало предоставить в мое распоряжение немецких сотрудников, численностью примерно в одну роту. Мюллер сказал, что он направит мне также 12 или 13 приговоренных к смерти преступников, которых оденут в польскую форму и трупы которых следует оставить на месте происшествия, чтобы создалось впечатление, будто они убиты в ходе операции. Для верности преступники заранее получат смертельные инъекции от врача, которого пришлет Гейдрих, после чего им будут нанесены пулевые ранения. Было предусмотрено, что после окончания операции на «поле боя» соберутся представители прессы и свидетели, в присутствии которых власти составят полицейский протокол».

Было условлено, что перед операцией Науйоксу передадут труп одного из преступников, и его оставят на месте происшествия. О самой операции Науйокс сообщал:

«31 августа, днем, Гейдрих передал мне по телефону пароль, с указанием, что операция должна начаться в 8.00 вечера того же дня. Гейдрих сказал: «Для проведения операции свяжитесь с Мюллером». Я это сделал и условился с Мюллером, что получу тело преступника в условленном месте, недалеко от радиостанции. Действительно, мне его передали, и я положил его у входа в здание радиостанции. Он был еще жив… Никаких пулевых ранений я не обнаружил, но лицо преступника было вымазано кровью. Он был одет в гражданское платье. Мы заняли, как было приказано, радиостанцию и передали в эфир речь, длившуюся три или четыре минуты. Операция сопровождалась несколькими выстрелами из пистолетов в воздух».

Фашистская пропаганда воспользовалась гнусной провокацией Гейдриха — Канариса, чтобы развернуть бешеную антипольскую кампанию. Гитлер использовал ее как повод для вторжения в Польшу. Вторая мировая война началась, таким образом, поистине бандитским спектаклем, с трупами, инъекциями, крадеными мундирами… И одним из режиссеров этого спектакля был Вильгельм Канарис. Однако по-настоящему развернулись молодчики из ведомства Канариса во время нападения на польскую землю.

Отряды абвера вошли в Польшу раньше регулярных фашистских войск. Гитлер по просьбе Канариса предоставил ему «свободу действий» за несколько часов до начала войны. «Такое разрешение, — сообщает сотрудник Канариса и автор труда об абвере Леверкюн, — не легко было получить, так как этим была поставлена под угрозу секретность срока наступления. Но фюрер не пожалел о том, что «уступил» Канарису».