Даниил Мельников - Двуликий адмирал

В ночь с 31 августа на 1 сентября 1939 года впервые вступили в действие созданные Канарисом диверсионные отряды. Шеф абвера руководил ими с командного пункта в Бреславле.

Под покровом темноты агенты Канариса начали просачиваться через границу и занимать «боевые позиции». Одетые в штатское платье, снабженные польскими документами, они не сразу бросались в глаза. Около 2 часов ночи Канарис передал в эфир пароль: «Эхо». Десятки портативных раций, настроенных на Бреславль, приняли его. И в мирно спавших польских городах пограничной полосы загремели выстрелы, полилась кровь.

Бандитские шайки абвера захватили прежде всего узлы связи, военные заводы и электростанции, мосты, центральные учреждения; они врывались в дома политических руководителей и деятелей администрации. Они сеяли панику, вносили дезорганизацию и хаос в аппарат управления. В ночь на 1 сентября Канарис перебросил через границу 5 тысяч своих агентов. Да и в самой Польше диверсантов встретили заранее подготовленные боевые группы, состоявшие в основном из граждан немецкой национальности, которые проживали в этой стране (фольксдейче). Боевая группа отдела II в Верхней Силезии, например, насчитывала 1200 человек. Вместе с агентами, переброшенными в ту ночь через границу, этот ударный отряд занял город Катовице и удерживал его до подхода немецких войск. Другие группы захватили несколько десятков шахт, электростанций и мостов. И все это произошло еще до официального объявления войны, до перехода немецкими войсками границ Польши.

В Польше, таким образом, были впервые апробированы поистине гангстерские методы ведения войны, предложенные Канарисом. Эти методы, да и сам Канарис получили полное признание Гитлера. Фюрер пожаловал своему начальнику абвера высший орден нацистской империи — рыцарский крест.

Уже на этом этапе войны стало ясно, что разведывательная служба, созданная Канарисом, представляла собой прежде всего машину агрессии. Она служила захватническим планам Гитлера и его человеконенавистнической политике.

Накануне назначения на пост начальника абвера Канариса принимали фашистские фюреры. На одном из таких приемов присутствовали заместитель Гитлера Рудольф Гесс, министр пропаганды Геббельс и бывший начальник военной разведки полковник Николаи. Геббельс изложил нацистскую точку зрения на задачи разведки, подчеркнув, что агент должен быть одновременно и диверсантом, и полицейским, и карателем. Полковник Николаи, прервав Геббельса, спросил: «А где мы найдем таких людей?» В разговор вмешался Рудольф Гесс. «Если мы их не найдем, — сказал он, — то создадим».

Канарис, по-видимому, хорошо запомнил этот наказ. Тем более, что он соответствовал его честолюбивому желанию расширить сферу деятельности разведывательной службы.

На протяжении долгих лет фашистский адмирал вторгался в области, не имеющие ничего общего с задачами военной разведки. Он сделал абвер не только орудием агрессии, но и орудием укрепления кровавого «нового порядка» на оккупированных территориях. Но при этом адмирал столкнулся с другой нацистской организацией — службой безопасности (СД) и с ее главой Гейдрихом, который считал, что властелином оккупированной Европы должна стать подведомственная ему машина террора. В результате долгих споров и интриг Канарис и Гейдрих выработали специальное соглашение «о разделе сфер влияния», которое вошло в летопись абвера под названием «десять заповедей». Из этих «заповедей» явствует, что Канарис фактически взял верх над своими соперниками из СД.

Отныне в компетенцию абвера входила не только «тайная служба информации за границей», т. е. шпионаж, но и борьба со всеми организациями, «угрожающими нацистскому режиму», развертывание саботажа и диверсий, выявление связей групп Сопротивления с иностранными разведками и т. д.

СД сохранило за собой контроль над внутренней политикой оккупированных государств, все дела, касавшиеся их политического положения, и т. д.

С 1939 года машина абвера работала на полный ход. Фашистская теория разведки обернулась жестокой и кровавой практикой. Казалось, абвер, а вместе с ним и Канарис достигли вершины власти.

Но именно в этот период выявилось с полной очевидностью, что сложная, хитроумная и жестокая машина абвера была, по сути дела, бессильна перед могучим антифашистским движением народов. Как ни свирепствовали фашисты в оккупированных странах, «крамола» поднимала голову то в одной, то в другой стране. На место одного павшего борца становились десятки и сотни новых. Вдохновленные победами советского народа, бойцы великой армии Сопротивления наносили удар за ударом по гитлеровской военной машине и по нацистским карательным организациям, в том числе и по абверу.

Канарис, который предстает сейчас на страницах многих ученых трудов, выпущенных в ФРГ, да и не только в ФРГ, как друг и почитатель западных стран, в свое время рьяно помогал Гитлеру в осуществлении его планов захвата Западной Европы и в проведении оккупационной политики. Перед началом блицкрига на Западе Канарис фактически перестроил свою шпионскую сеть, нацелив ее на выполнение диверсионных, а потом и чисто карательных функций.

Так же как и в ходе польской кампании, отряды абвера проникали на территорию очередной жертвы гитлеровской агрессии, нарушали коммуникации, сеяли панику, дезорганизовали жизнь страны. Абвер шел впереди регулярных войск.

Иллюстрацией к этой тактике может послужить операция, которая с восторгом превозносилась сотрудниками абвера как «опытно-показательная». Она была разработана в ноябре 1939 года в имперской канцелярии, где проходило совещание под председательством фюрера. На этом совещании Канарис предложил силами диверсионных отрядов абвера захватить мосты через Маас и Альбер. Правда, голландцы все же успели взорвать большую часть мостов. Но железнодорожный мост у Геннепа попал в руки немцев нетронутым.

Произошло это так: на шоссе, которое вело к мосту, появилась колонна немецких военнопленных, конвоируемых людьми в голландской военной форме. Как только колонна приблизилась к мосту, «военнопленные» и «конвоиры» кинулись на солдат, охранявших мост, и перебили их. Вскоре через мост промчались немецкие танки. «Военнопленные» оказались диверсантами из дивизии абвера «Бранденбург», голландские «конвоиры» — агентами Канариса в Голландии, участниками муссертовского движения [4] Организация голландских фашистов, тесно связанная с гитлеровской разведкой. .

Примерно так же действовали команды абвера и в портовых городах Западной Европы: с моря и суши они совершали пиратские набеги на береговые укрепления и корабли. Таким набегам подверглись Роттердам, Антверпен, Булонь, а затем Дюнкерк, Дьеп, Гавр, Руан и Брест.