Сергей Кузнецов - Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари

Поскольку князь B.C. Голицын и граф А.Г. Строгонов принадлежали к числу флигель-адъютантов императора, а графиня Софья Владимировна входила в ближний круг императрицы Елизаветы Алексеевны, полагали, что как Голицыны, так и Строгоновы причастны к тайне, сведения о которой могут содержать архивы Марьино. В одном из усадебных альбомов действительно сохранился «фасад и план дворца таганрогского», исполненные архитектором Павлом Кузнецовым в тот момент, когда там находилось тело императора. Но Голицын, как и Строгонов, молчал, и никакие документы обнаружены не были.

Скульптурный бюст графа А.П. Строгонова из аукционного каталога 1931 г.

Благодарный за включение в богатую и славную семью, а также за оказанные милости, князь Василий Сергеевич не мог отказаться от поста управляющего строгоновской вотчиной. В июне того же 1821 года он получил доверенность от графини Софьи Владимировны на управление делами Санкт-Петербургской конторы. В 1823 году князь, замещая истинную владелицу, ездил с инспекцией в пермские владения Строгоновых. Там он обратился ко всем волостям с предложением избрать по два депутата от каждого мирского общества. Названные народом шестьдесят три человека составили «совет», занимавшийся выяснением нужд подданных Строгоновых и обсуждением необходимых для их удовлетворения мер.

Судя по всему, именно тогда князь Голицын понял необходимость подготовки образованных управляющих. И действительно, после его возвращения 18 марта 1824 года учреждается «Частная горно-заводская школа графини С.В. Строгоновой», директором которой стал ее зять (ниже помещена специальная глава об учебном заведении).

Скупать земли по Тосне Строгоновы начали с конца XVIII века. В 1791 году граф Александр Сергеевич, вероятно, — по случаю, присоединил к владению бабки две пустоши — Сидорово и Киршино. Как видно из перечня дальнейших приобретений, деятельная графиня Софья Владимировна совершила главную покупку — село Андрианово с 6 деревнями, с 82 душами и особо 1 деревню и пустошь с 19 душами, всего 101 душу нераздельно — за 100 тысяч рублей — 5 мая 1811 года. [237] Хронологический реестр разных документов и случаев, относящихся до истории о Строгановых / Сост. Ф.А. Волегов // Пермский край. Сборник сведений о Пермской губернии. Том 3 / Под ред. А. Дмитриева. Пермь, 1895. С. 173. Затем, обложившись английскими книгами, она начала мечтать о пейзажном парке вокруг поместительного и комфортного дома. Капабилити Браун, Джон Лаудон, Хэмфри Рептон — имена английских паркостроителей не только красовались на корешках книг формировавшейся библиотеки, но и призывали графиню творить.

Вид берега Тосны с закладным камнем на акварели Е. Есакова. В отдалении слева — восточный фасад дома, справа — храм и экономический дом

Однако, вероятно, скорая смерть свекра, да и Отечественная война помешали Строгоновой развернуть тогда же полномасштабные работы, к ним приступили только в 1813 году, когда владение еще более приросло. 21 мая приобретена пустошь Кривая Лука, а вскоре основано наконец имение в том смысле, что оно получило имя и архитектурный замысел. В конечном итоге общая площадь владения стала близка к 10 000 десятин, находясь в пропорции примерно 1 к 100 по отношению к пермским землям этой ветви рода Строгоновых, переустройство их, конечно, было главной целью графини Софьи Владимировны. Она понимала Марьино как образцовое имение, преобразование которого позволит изменить и вотчину.

Пришло время, и на высоком берегу Тосны сложили горку из «диких» камней, к ним прикрепили черную (мраморную?) доску, с вырезанными четырьмя цифрами: «1813». Так увековечили год, когда графиня на строительство дома и разбивку сада ассигновала круглую сумму в 25 000 рублей. Подобные платежи случаются в тот момент, когда нет еще абсолютно точного представления о будущем проекте, и нет его сметы.

Далее работа шла сразу по нескольким направлениям под руководством подполковника С.П. Лукина, выражаясь современным языком, «продюсера проекта», он скрупулезно записывал эти первые шаги. Более того, он в своем чудом сохранившемся «дневнике» сопроводил рисунки комментариями, повествующими о ходе его мыслей. Главные из них я приведу немедленно: «1. Каменный дом. Диаметр круга — 14 саженей. Работают 49 человек. 2. Малый дом. Книги поставлены в шкапы. В зале сделан штучный пол. Двери выкрашены белой масляной краской. Флигели, конюшни и сарай одеты досками и выкрашены желтой краской. 3. Колодец. 4. Лазарет. 5. Оранжереи и огород. 6. Сад и вновь посаженная аллея (вдоль реки). 7. Деревня Тарасова. 8. Рюина и дорога от Рюины в лес. 9. Место для бани между новым домом и деревней Андриановой… 12. Пашня. 13. Мост». Позже я «пробегусь» по всем пунктам, а пока прошу запомнить последний, тринадцатый, доставивший наибольшие хлопоты владельцам.

«Лукинский список» весьма напоминает тот, что составил десятилетием ранее другой бывший военный и англоман Алексей Николаевич Оленин, при устройстве усадьбы Приютино, находящейся в тот момент в 17 верстах от восточной окраины Петербурга. Теперь многоэтажные дома располагаются много ближе к постройкам покровителя искусств, сменившего графа A.C. Строгонова на посту президента Академии художеств. «Список Оленина» озаглавлен следующим образом: «Нужные строения для господской усадьбы наподобие кортомы или farm» и включает в себя девять пунктов: «1. дом господской; 2. молошня с погребом; 3. скотной двор и конюшня; 4. рига, ток и гуменник; 5. погреб для земляных груш и овощу; 6. сараи для повозок и анбары; баня; 8. птишная; 9. мельница». Первоначально занесенные в список «дом для работников, служителей и пахарей», а также «ледник общей, овчарня» впоследствии вычеркнуты, вероятно, в тот момент их сочли излишними. [238] Агамалян Л.Г. Приютино Олениных: русская усадьба в духе английской фермы // Философский век. Альманах. Вып. 20. Россия и Британия в эпоху Просвещения: Опыт философской и культурной компаративистики. Часть 2 / Отв. редакторы Т.В. Артемьева, М.И. Микешин. СПб., 2002. С. 173–179.

Итак, в обоих случаях экономические соображения имели приоритетное значение, а русская усадьба устраивалась наподобие английской фермы. Правда, возможности были различными, что делало конкуренцию острее, а чувство зависти болезненнее. «Оленинский рай» небольшой — его площадь составляла всего 766 десятин. Кортома — старинное русское слово восточного происхождения — соответствует гораздо более знакомому современному человеку понятию аренда.