Владимир Герлах - Изменник

Когда после Париков повернули на дорогу ведущую прямо на Озерное, снова была задержка из за автомобиля, третья по счету! Но на этот раз мотор не подкачал, лопнула шина на заднем колесе. Галанин смеялся, смотря на пришедшего в отчаяние Са-ханова: «Видно нам не судьба доехать до Озерного! Снова сели с вами в лужу, Стаханов!» Достали подъемный рычаг, чтобы поднять кузов, Вера, воспользовавшись остановкой, пошла рвать цветы. Шульце, подъехав сзади вылез из своей машины: «Ну и старая калоша у вас, Галанин! Уже третий раз чините и все без толку! Прямо какой то саботаж!» Галанин беспечно махнул рукой, сел на поваленное бурей дерево у дороги и закурил папиросу: «Но на этот раз Стаханов не виноват, а шина — ерунда! мы ее в два счета починим… Я рад, что мотор, наконец, работает безукоризненно!»

Шульце подошел к нему с бутылкой коньяку, отпил из горлышка, угощал: «Выпейте, нужно подкрепиться! А где ваша Котлярова? Ага цветочки собирает! Вот у кого ноги! смотрите, какие стройные и нервные, да и вся она в этой позе как породистая красивая кобыла!» Галанин встал: «Вы, Шульце, бросьте говорить гадости! Мне это надоело! Коньяк свой спрячьте, я пить не буду и вам не советую! Все хорошо в меру!» — «Молчу! молчу! Черт с ней! Хотя я должен вам заметить, что вы напрасно волнуетесь. И тоже говорю, что все хорошо в меру! Не забывайте, что она русская — раз, комсомолка — два и партизанка — три!»

Галанин зевнул: «Ерунда! партизанка! просто смешно! я проверил и ее допросил! я ей верю! Интересно мне знать одно! Откуда вы получили эту чепуху, которую записали в свое дело?»

Шульце оглянулся вокруг: Стаханов возился со снятым колесом, Степан внимательно смотрел вперед в лес, полицейские его машины весело переговаривались, сев на обочину дороги, голубое платье, Веры мелькало между деревьями: «Вам интересно знать? извольте… вам скажу! Это Иванов, наш бургомистр! Чему вы смеетесь, не понимаю!» — «Почему смеюсь? Очень просто! Ваш Иванов врет! Он сам является партизанским осведомителем! Он и Исаев! У меня есть бесспорные доказательства! Иванов пока на свободе! вернемся, можете его арестовать, Исаева я сам арестую, когда приедем в Озерное и заодно другого вашего замечательного осведомителя, старосту Станкевича!» — «Вы шутите, Галанин!» — «Нисколько! Я не хотел вам говорить это раньше, боялся, что вы их арестуете и помешаете нашему плану уничтожения партизан. Они не должны знать ничего, пока мы их не окружим сегодня ночью! Теперь вы видите, что грош цена всем вашим осведомителям и их доносам! Вера Котлярова ни в чем не виновата! Она честно работает у меня и я вам не советую ее трогать, иначе будете иметь дело со мной! Напоминаю вам, что Шубер в курсе всех этих измышлений и меня поддержит!» Шульце побагровел: «Что вы меня своим Шубером пугаете? Вы думаете, что я не вижу, что он всецело находится под вашим влиянием? Все вижу… вижу и другое многое! И вот, что я вам скажу! Я буду на вас обоих жаловаться в центр! Здесь не немецкий оккупированный район, а какое то маленькое русское царство, где вы играете роль шутовского царя! Я все вижу! Между прочим, а где ваш переводчик Еременко? почему он до сих пор не вернулся и почему вы мне о его исчезновении ничего не сказали? Молчите? Выпьем… не желаете? сердитесь, тогда я сам выпью и еду! Нужно торопиться чтобы засветло попасть в Озерное! Едем со мной, пусть ваш Стаханов чинит и потом догоняет нас с вашей Котляровой».

Галанин пожал плечами: «Нет, я остаюсь… советую вам подождать нас… все может быть… засада…» — «Вам страшно, а мне наплевать, я еду, тут уже недалеко. Галанин, не сердитесь и забудьте то, что я вам говорил… я погорячился… но вы тоже со мной не церемонились… мы квиты… при условии, если вы не забудете своего обещания относительно креста! Плюньте на эту девчонку, или если на то пошло берем и ее с нами! Не хотите? Ну и черт с вами! Гейль Гитлер».

Когда его автомобиль скрылся за поворотом дороги, подошла Вера, улыбаясь робко протянула к нему и прикоснулась его лица букетом синих цветов: «Смотрите, Алексей… Сергеевич, сколько фиалок и как они хорошо пахнут!»

Галанин вдохнул нежный аромат, закрыл глаза, потом посмотрел на нее с грустной улыбкой: «Хорошо пахнет, чисто и нежно… как вы! Я, знаете, поругался с Шульце… он думает… что это?» Впереди за деревьями, там где замолчало гуденье мотора, вдруг раздался глухой взрыв, ухнули ручные гранаты, прокатались автоматы. Саханов, который в это время накачивал шину, бросился плашмя на землю. Жуков подбежал к автомобилю: «Что это, г. лейтенант?» -

«Взрыв и стрельба, Степан, дело наше табак! Боюсь, что Шульце нарвался на засаду и получил царское угощение! Не понимаю, как это могло получиться, ведь здесь где то совсем близко должен находиться Шаландин со своим отрядом! А вы, Стаханов, стыдитесь! посмотрите на нашу переводчицу, она девушка, а головы не теряет, а вы — баба несчастная! Вставайте, берите ваш автомат, вы с Верой останетесь здесь… идите в кусты и спрячьтесь! Я с Жуковым пойду и узнаю в чем там дело. Вера, вот мой револьвер, он заряжен и пуля в стволе, вот предохранитель, перед тем как стрелять, отведите его пальцем вот так! Ясно? Ага, вот и наши подоспели!»

Снова, уже дальше в сторону были перекаты автоматов, прокатились и затихли, последний одиночный выстрел, как будто поставил большую расплывчатую точку! Галанин решительно пошел вперед по дороге с автоматом наперевес, за ним по другой стороне дороги шел Степан!

Вера рванулась за ними: «И я с вами!» Галанин улыбнулся девушке: Нельзя… не могу рисковать вами, никогда себе не прощу! Не бойтесь ничего не будет, все кончено! А вы, Стаханов, берегите нашу Веру, не убережете, повешу за ноги! Идите подальше в кусты!»

Они ушли… все было тихо кругом, только пели птицы, стучал где то недалеко дятел, да шелестели деревья под легким теплым ветром. Саханов тоже стучал… своими зубами: «Я ведь не боюся… за себя не боюся… за машину страшно, ведь сколько ее чинил проклятую, и, когда починил окончательно, здравствуйте, заберут партизаны и пропал весь мой труд!» Осторожно подполз как змея к дороге, сейчас же уже бегом вернулся: «Идут… идут гады и ведут коменданта… все пропало, и машина и я с вами!» Вера пробиралась в кустах, неловко перед собой держала тяжелый маузер, отводила предохранитель, как ее учил Галанин, потом весело кричала: «Наши полицейские! Алексей… Сергеевич! мы тут!»

Галанин, бледный в кителе, испачканном кровью, коротко рассказал: «Плохо! Шульце убит! голова в кашу! убиты и его полицейские! все! машина взорвалась на мине! вдребезги! Угощенье было действительно царское! Но и Исаев подавился своим угощением! Подоспели наши молодцы! Он и двое партизан убиты, остальные бежали…»