Рустам Мамин - Память сердца

Ребята взбудоражены:

– Ты где был, хрен моржовый? Чего молчал?! Семеныч предложил всем нырять, тебя спасать, дурака… Осветители побежали тревогу бить…

Я им не стал ничего рассказывать. Меня трясло хлеще малярии…

Рассказ об этой командировке вышел пространным, но, я думаю, неслучайно. Надеюсь, теперь понятно, почему съемочный коллектив называется группой?! Группа – единение! В процессе подготовки и проведения съемок все профессии и должности связаны в единый узел, не взирая на то, как они именуются – творческими или техническими. Всеми движет энтузиазм, включая, как вы видели, даже привлеченных к процессу чиновников и официальных лиц. Все преисполнены вдохновения и готовы даже – к подвижничеству! Да, братцы… это и есть кино, искусство, которое нельзя не любить.

На «Кинохронике» все работали самоотверженно. Это была студия высоких патриотических и нравственных традиций; здесь работали прославленный Роман Кармен, известные всей стране режиссеры и операторы Каспий, Бессарабов, Трошкин, Кочетков, Микоша, Цитрон, Рымарев – да их сотни! Хроникеры – люди необыкновенной самоотдачи, готовые ревниво состязаться друг с другом за право ринуться на съемки в любую горячую точку планеты.

И Гутман Илья Семенович до мозга костей был таким хроникером. Работавшие с ним в одной съемочной группе люди заражались его энтузиазмом и прилагали максимум усилий, чтобы помочь в осуществлении замысла. Чтобы снимаемые кадры стали еще выразительней. Чтобы, глядя на них, любой, даже кинематографист, воскликнул:

– Ну надо же! Как же это снято?!

Я вспоминаю, как во время одной из цирковых съемок оператор Виктор Усанов, довольно высокий и крупный мужчина, неловко залезая в люльку, из которой он готовился под куполом снимать воздушных акробатов, порвал не только брюки, но и трусы!.. Но приводить себя в порядок уже некогда! Уже запели трубы, возвещая выход артистов на арену!.. И оператор, практически с голым задом, под куполом цирка на глазах задравших головы зрителей отснял все необходимые кадры! И он не мог иначе. Гутман знал, что Виктор не подведет, снимет все, что задано.

Помню, сам Илья Семенович тяжело заболел пневмонией. Фильм вынуждены были поставить на консервацию. Спрашиваю у его жены Зины, работавшей мастером в цехе съемочной техники – исключительно порядочным, доброжелательным человеком была она, настоящая пара большому кинематографисту:

– Где это супруг так простудился? Вроде у нас не было съемок на натуре!..

– Да вот, во время Ноябрьских праздников он подменил кого-то из операторов на Красной площади. Я заставила его надеть дубленку, – холодно же! А она, видишь ли, кому-то не понравилась. Такая старая потертая дубленка – да перед Мавзолеем!.. Вот и снимал он весь парад и демонстрацию в одном пиджачке!..

И еще! Нельзя не отметить, что у Гутмана была какая-то особая тяга к совершенствованию пластического изобразительного ряда, к освоению каких-то новых подручных средств и новых технологий. Он был одним из первых документалистов, кто пришел к панорамному кино, а затем – к широкоформатному фильму со стереофоническим звучанием. Люди старшего поколения помнят, вероятно, это диво, которое демонстрировали зрителю на ВДНХ – «круговую кинопанораму», и какой фурор производили первые сеансы широкоформатных фильмов.

А каким он был общительным, хлебосольным человеком! Любил шутки, розыгрыши, песни под гитару. И друзей у него было очень много. Особенно он дорожил дружбой с Юрием Никулиным. Зина, жена, сетовала:

– Мы всё с Никулиными да с Никулиными… Все праздники с ними! Представляешь, в последний раз, после застолья, пошли они провожать нас и вдруг придумали: стали подпрыгивать под окнами первого этажа и заглядывать, что там происходит!.. Хохочут: «Интересно же»! Ну ладно, Юрка – клоун! А Илюха, что?.. Ведь так и в милицию очень даже легко!..

Я тогда подумал, как много всего разного намешано в Илье Семеновиче. Он был склонен и к клоунаде! Почти детское чувство готовности – принимать и удивляться, радоваться, восторгаться парадом-алле – чистый наив с верой в чудеса, в необыкновенных людей, восхищающих зрителя своим искусством, – все это цвело в нем ярким благоуханным цветом. Цирк, видимо, не просто его большая любовь! Что-то цирковое, зрелищное, яркое рвалось из него наружу, требовало выхода! Что-то такое – феерическое не успело реализоваться! К сожалению…

Когда мы с Ларой наконец получили свою кооперативную квартиру в Кузьминках, одними из первых гостей были у нас Илья Семенович с Зиной. Помню, вошли они в нашу маленькую прихожую, веселые, даже какие-то озорные. Сразу вручили подарок – тяжеленную хрустальную вазу для фруктов. И Илья Семенович, лукаво подмигнув, заговорщически сообщил:

– А вот тут, – он постучал ладонью по стене, – раввин где-то поставил крестик… Чтобы в этом доме появился мальчик… Или девочка!..

Вскоре после упомянутого новоселья мы с Ларой уехали в Сибирь, на съемки дипломных фильмов. И надолго оторвались от Гутманов. Было это в начале семидесятых. За дипломными фильмами пошли другие. Мы вошли в штат Восточно-Сибирской студии кинохроники и пребывали в благословенных краях Прибайкалья вплоть… Да… Как же он оказался прав! Появился – мальчик!..

А встретиться с Ильей Семеновичем и Зиной по-старому, в неторопливом застолье, нам больше так и не довелось. То есть на бегу – в киноархивах, в вестибюле ЦСДФ – сталкивались, говорили, спеша по каким-то неотложным делам. Уславливались о встречах. Созванивались, но… видимо, не судьба!..

Он переехал на новую квартиру, куда-то в Химки. А это ох как далеко от наших Кузьминок! С малышом не поедешь, а оставить его не на кого…

Дети наши росли. Мы старели. Вот и Танюшка Гутман, его дочь, та самая милая девочка, о которой я упоминал, стала кинорежиссером. А до этого – старший сын Ильи пришел в документальное кино, сначала оператором, а потом и режиссером… Кстати, – и смех и грех!.. Вспомнилось вдруг, как и я приложил некие усилия к тому, чтобы Татьяна Гутман поступила во ВГИК. Позволю себе маленькое отступление…

Дочь Ильи Семеновича поступала на факультет режиссуры не документального, а научно-популярного фильма. На документальный в тот год набора не было. Если помните, в Институте кинематографии далеко не каждый год производился набор на все факультеты, и из-за этого мне так и не довелось учиться во ВГИКе. Так вот. Татьяна Гутман прошла успешно все творческие конкурсы и готовилась к экзаменам по общеобразовательным предметам. И сам Илья Семенович, и Зина были чрезвычайно горды успехами своего чада. Помнится, Зина со смехом, со слов Татьяны, рассказывала, как та проходила собеседование. Ее спросили: