Рустам Мамин - Память сердца

– Там еще никто не снимал, – пробую возразить я, – а говорите «интересно»…

– Ну, если говорить, «не интересно», вы же не поедете!..

– Резонно!.. А сценарий-то хоть есть? Чтоб ознакомиться!

– Есть, но лучше не читать! Написал местный редактор районной газеты. Там больше про то, как проехать; описания излучин рек, тайги, красивые гряды гор… Северный оленеводческий колхоз, выполнение плана – так, иллюстративная ерунда! Мы рассчитываем на ваш сценарный план, если можно, или на режиссерский сценарий. Сразу берите быка за рога, так сказать! Чтобы не тратить время!..

Я вылетел в Хабаровск. Часов через восемь-девять был на месте. Нашел студию… В Москве мне твердили: «Выручать хабаровчан надо!..» А здесь, скажу откровенно, никого не обрадовал я своим приездом! Встретили как варяга!.. И вместо того чтобы помочь освоиться, понять, что за тема мне предназначена, куда лететь, какие сроки производства, каких подвохов ждать от погоды, кто оператор, – мне с места в карьер принялись рассказывать, скорее всего в назидание, что годом раньше, до моего приезда, служил здесь в армии по призыву паренек с известной фамилией. Я не выказал ни малейшего интереса, не до того мне было… Но, видимо, сценарий рассказа, распределение ролей хабаровчанами были продуманы заранее. Рассказывали мне этот эпизод в лицах, с воодушевлением и сарказмом. Про паренька, про именитого папу (то ли члена ЦК, то ли кинорежиссера), добившегося для сынка заключения договора со студией на съемки фильма вместо армейской службы. Про то, как сынок так ничего и не сумел снять… Фамилии не уточняли…

Я недоумевал, чего они от меня добиваются? Чтобы я развернулся и улетел обратно в Москву?.. Какое, черт возьми, мне дело до чьих-то неудачных режиссерских опусов, тем более давно канувших в Лету?.. Это только ремесленник, только сапожник уверен, что каждое новое его произведение будет совершенством. Настоящий художник всегда сомневается в себе, всегда осознает, что работа, в которую вложил столько сил и нервов, может попросту «уйти в песок». Но мне-то, видимо, рассказывали с прицелом, чтобы я мотал на ус. Я ж для них, повторюсь, – варяг. Это просто удивительно, как в глубинке, в провинции, не любят нас – москвичей, столичных жителей. Я понял, они и меня подставят. Это как пить дать. Надо Москвой заслониться. Предупредил, «если оператор пьет, вышлю в тот же день и даю телеграмму в Москву о выезде домой»! Кажется, такой расклад дел для директора студии был приемлем.

А что делать?.. Взял я номер телефона автора, деньги на дорогу и, вынужденно отказавшись от сценария, пообещал: «На месте ознакомлюсь с объектами, людьми, подготовлю и пришлю режиссерский сценарий. Потом решите, что делать!..»

Заказал просмотровый зал, отсмотрел киноматериал предполагаемого оператора. Ничего: вкус есть, чувствует натуру – словом, работать можно!

Вылетел самолетом в Охотск. Долетели и сели благополучно. А дальше, – не поверите!.. На каждом шагу – ну просто шок. Сначала гляжу: самолет подруливает к аэровокзалу, а вокруг грибов-подосиновиков – море! Будто на каждый квадратный метр полтора ведра грибов выпростали! Самые крупные – с теннисный мячик, а мелкие – с шарик для настольного тенниса, более мелких и не видно. Я было нагнулся привычно, как у нас, москвичей, принято, чтобы собрать побыстрее: ну грибы-то ядреные, шляпки красные, просто сами в руки просятся! А за моей спиной звонкий девчачий голос недоумевает, удивляется:

– Зачем вам эти грибы? Такого добра здесь во всех поселках, что подорожников в Подмосковье!..

Я разогнулся. Смотрю – рядом девчонка лет восемнадцати чем-то похожая на бурятку, метиска, что ли. Одета модно. Сняла темные солнечные очки, смотрит на меня пристально, может, даже чуть со смешинкой:

– Вы куда путь держите?

– В поселок Арка.

– Мне тоже туда. Там такого добра – косой косят! Свиней кормят. Надоест еще…

Шустрая словоохотливая девчонка сообщила, что надо ждать транспорт, который доставит нас на другой аэродром. Я слушал ее и оглядывался…

Серое здание аэропорта. Дощатые помосты вместо тротуаров. Тетки потертые… Что тут можно найти интересного для ССОДа? Такого унылого захолустья и в средней полосе полно! Зачем ехать за тыщу верст – киселя хлебать!

– А вы сами давно в Арке?

– Всю свою долгую и скучную жизнь.

– У вас там такое же унылое захолустье? Тротуары дощатые. Интересно только то, что грибы косят? Кстати, косой или и комбайны задействованы?

– Вы зря иронизируете. У нас вырублены целые улицы в тайге, даже названия не успеваем давать. Для оленеводов строят прекрасные трехкомнатные дома со всеми удобствами. У вас в Москве таких нет… Сейчас осень, рыба на нерест идет. Совхоз будет ловить для населения, это местный своеобразный праздник. Музыка. Соревнования по изготовлению икры, разделке рыбы. Раздача рыбы по семьям. Награждение… У нас много интересного, все сразу и не вспомнишь. И потом многое для меня – обыденно, знакомо. А для вас увиденное может быть и оригинально… В общем, все увидите сами.

Часа через два подошел вездеход. Девчонка вскочила:

– Этот лимузин за нами прибыл.

– Вездеход?!

– Ну да! Военный вездеход. Он доставит нас до другого аэродрома. Это не один десяток километров. Без вездехода туда не добраться.

– До поселка Арки?

– Ну что вы! До поселка надо еще лететь часа два на кукурузнике.

– А там от аэродрома до Арки на чем добираться? На оленях?

– Не буду больше рассказывать! – девчонка хитро прищурилась.

Милая, славная. Совсем как городская. Ямочки на щеках.

– Вам потом будет не интересно. Увидите все сами!

Откуда-то к вездеходу подтянулось много народу, в основном пожилые женщины, старушки с кошелками, ведрами. Девчонка, подметив мой интерес, объяснила:

– Это местные жители. Из Арки привозят в Охотск на базар черную смородину лесную, орехи, икру – потихонечку, на икру есть запрет. Но… А здесь они покупают галантерею, кухонную утварь, материал какой…

– А вы местная? Как вас зовут?

– Алина Полоротова…

У меня сразу мелькнуло в мозгу: А-ли-и-на! Любят в глубинке необычные звучные имена. Я даже встречался с якутом, который, представляясь, со вкусом гордо выговаривал свое имя: Аполлон Афанасьевич.

– Я дочь председателя совхоза Кузьмы Александровича. На большую землю ездила отдыхать. В Крыму была, в Сочи, Батуми. Видите, как загорела?.. А вы зачем в Арку добираетесь? Что там потеряли?.. Извините за грубую шутку.

– Я еду к товарищу Полоротову Кузьме Александровичу. Но мне почему-то сказали – «Кузьма Алексеевич».

– Напутали. Он у нас один. А вы не ответили, зачем он вам?..

Хочу напомнить, что весь светский разговор мы ведем, сидя на вездеходе. Кругом – море… Мы плывем, как на барже какой. Вездеход то ныряет, кивая носом, то кидает его в стороны – резко, неожиданно. Мотор стучит, сипит, надрывается. Пахнет нагретым металлом, бензиновыми парами. Неприятное ощущение: сидим ведь на грузном громыхающем железе, а не в лодке. Брошены на волю судьбы. Отдавшись этим мыслям, я спросил: