Рустам Мамин - Память сердца

На краю летного поля «аэропорта Арка» возведена двухэтажная дощатая будка, по-другому не скажешь, размер ее четыре на пять. На втором этаже, куда ведет наружная лестница, кабинет начальника. Он оборудован всем, что положено руководству: помимо стола с двумя телефонами пара стульев, кресло и дюжина огнетушителей – «на случай». У полукруглого, в две стены, окна пристроилась деревянная вешалка с рогульками. На ней одиноко скучает парадная фуражка самого начальника.

На первом этаже три койки: в непогоду там летчикам приходится ночевать. Это было самое удобное место ночлега и для меня.

Алина повела меня знакомиться с достопримечательностями, и в первую очередь – с горной кишащей рыбой рекой Аркой. Издали уже был слышен бурлящий шум. Такое впечатление, что у рыб, идущих на нерест, бурное профсоюзное или партийное собрание. Спутница моя увлеченно рассказывала, то забегая вперед, то возвращаясь и подпрыгивая. Было что-то в ней от озорной школьницы. Я не мог понять, то ли она хотела понравиться, то ли непосредственность выплескивалась. А я слушал и думал: «Как жаль, что эта девочка не эвенка. Это было бы точное попадание – отличная героиня фильма…»

– Сейчас рыба идет на нерест, но ее мало. Она нерестится раз в несколько лет… – Алина объясняла, но я точно не помню: кажется, раз в четыре года. – Никто без крайней необходимости в реку не вступает. Ну нельзя, понимаете?..

Подошли к реке. Рыба, одна к одной, плывет вверх по течению. Еще одно чудо! Никогда не видел такого: поверхность воды булькает, словно кипит! Серые извивающиеся спинки плотно, какими-то причудливыми зигзагами, будто сговорившись, движутся – ну как на демонстрации! – стройными согласованными рядами. А то – обгоняют друг друга… Но у всех одно – четкая устремленность…

– Когда она идет на нерест в свой год, ребята, озоруя, пробегают по рыбе на тот берег!..

«Вот бы снять!» – сверкнуло у меня в мозгу.

– А ширина реки в этом месте метров десять! – она снова заглянула мне в глаза. – Вот с какой плотностью рыба несет свое потомство вверх! Представляете! По рыбьим спинам, «аки по суху!» Идет силою инстинкта в безопасные тихие и глухие плавни, только им самим памятные, где они сами когда-то обрели жизнь. Интересно! Да?..

– Пожалуй! Вы кто по профессии? Или только учитесь?

– Я в этом году поступила в Хабаровский мединститут.

– Вам нравится быть врачом? Вы так интересно рассказывали о рыбах! Я думал, вы или в рыбной промышленности, или биолог!

– А я сама не знаю, где я. Поступила в медицинский за компанию с подружкой, а готовилась в педагогический. И о профессии стюардессы мечтала, хотела путешествовать. У нас в Хабаровске, куда хочешь можно поступать, везде места есть. И потом можно поменять профессию! Все хочется испытать: и лечить, и учить, и судить! И еще чего-то! А чего?.. Всем хочется, и мне хочется! А что?.. Говорят, с возрастом все пройдет. Я думаю, все это глупость взрослых, не понимают они нас!..

– Когда у вас «праздник рыбы»?

– Папа сказал, что представитель рыбнадзора где-то в другой части района, освободится недели через две. Стало быть, представителя нет. Можно устраивать праздник.

– Это как?

– Представитель нужен для официального проведения. Это когда все под присмотром властей ловят рыбу и делят – каждой семье по пять рыбин на человека. И всё! А что такое пять рыбин на человека в год?

– Конечно, ничто!

– Так вот, сегодня в правлении решат, когда начинать лов рыбы – без контроля. Чтоб обеспечить себя на год, по справедливости…

С утра народ потянулся к реке. Пошел и я…

На берегу стоят столы. На одном, покрытом красной материей, лежат журнал и счеты. Рядом расставлены стулья. Всё в соответствии со строгим ритуалом советского или партийного празднества. Обыденно. Официально. Неинтересно.

Рыбаки готовят сети. Это уже что-то: хоть какое-то действо! Интересно, что будет?.. Мне-то нужен какой-то колорит, экзотика. Эвены и эвенки нужны – лучше не страшные. Ох, как они плохо выглядят! Маленькие, хилые, грязные. Я вспомнил, как искал чабана в Бурятии. Неужели и эти – все такие же «не кинематографические», как любил выражаться оператор бурят Дегтярев?..

Но искать надо. Не снимать же Алину! А с другой стороны?.. Молодая. Есть в ней что-то самобытное. Лицо, повадки – явно, человек не с запада. Проглядывает что-то сибирское – может, предки из аборигенов. Чернявая, черноглазая… Полоротова – может, эвенки и прозвали так какого-нибудь беззубого прадеда: Полоротов – полый рот…

Нужен синхрон, она может и говорить на камеру. У эвенков язык вроде потерян. Общаясь на камеру, она будет рассказывать по-русски. Надо подумать!..

Подошли председатель и, видимо, бухгалтер, потому что он сразу схватился за счеты и поставил их так, как ему удобней.

Рыбаки с сетями вошли в реку. Ходили, кружили, топтались, – мне это было, как говорят, до лампочки. Наконец началось…

Сети вытащили на берег. Рыбы полно! Крупная, серебристая! Рыбаки выбирают улов. Сильная живучая рыба бьется, выскальзывает из рук. Хвостами, головами наотмашь бьет людей по лицу, по губам – борется за жизнь! Шмякается на землю. Извиваясь и подпрыгивая по траве, бросается в сторону реки. Смех, галдеж, шутки, подтрунивания:

– Стой-стой!.. Ку-у-да! Куда, я сказал?! Живучая, стерва!..

– Эй, Михалыч, как она тебя саданула! Теперь неделю с женкой целоваться не сможешь!

– Я ей скажу, рыбка молодая поцеловала!

– Не поймет. Домой не пустит. Оправдываться придется.

– Наоборот!..

– Это уж – вдругорядь!..

– Глянь, как прыгает!

– Ты куда, – стоять! Ты мне самому нужна!.. – Мужик еле ухватил рыбину: – Выскальзывает, собака. Смотри, зажарю!

– А в прошлом-то разе как у Бориски глаз опух!

– Да-а! Фингал знатный был! Чуть-чуть, – и без глаза бы оставила!

– А кета-то была – пуда на два!..

– Отку-у-дова!? Килограмм на десять! Это он сказал «два пуда»…

– Сергиенко! Пять человек! – пытаясь перекричать гвалт рыбаков, выкликает бухгалтер. Отчитывают пятьдесят рыб, выкладывают в корзину. Выдают.

– Петрищев!.. – Еще один получает и отходит. И так – до середины дня: ловили, раздавали и в журнале отмечали.

Мне было непонятно. Алина говорила «по пять рыбин на человека», а тут все десять! Хотел спросить, но куда там! Лезть в гущу рыбаков, разыскивать ее в толчее, – не мое дело, решил.

На другой день повторилось то же самое, и так дней десять! Раздавали каждый день одним и тем же людям по десять рыб на человека. Я понимаю абсурдность подсчета и нудность записи. Но что делать! Это было время, когда мы не шиковали, знали, что такое «дефьсит» по Райкину. А рыба красная, икра – ого какой дефицит!

Оказалось – это привычное дело: из правления звонят в рыбнадзор с просьбой прислать представителя: «Пора-де начинать лов. Устали ждать, много ведь и других дел! Когда же прибудет представитель?»