Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

Был ли он сторонником разоружения и вывоза ракет? "Конечно. Почему мы не проводим взаимных инспекций; если хотите, мы можем демонтировать все базы атомного оружия".

По поводу изоляции: "У нас много друзей среди народов Латинской Америки". Насчет китайско-советских разногласий: "Мы считаем, что необходимо единство". О возможности мирного перехода к социализму: "В Латинской Америке это очень трудно, фактически невозможно".

Когда Че приходил в кафетерий Организации Объединенных Наций, чтобы поесть, вокруг собирались толпы желающих посмотреть на него и, если удастся, поговорить. Он ходил по Нью-Йорку, покупая книги. 16 декабря, как будто в ответ на его речь, Конгресс США принял поправку к закону о помощи иностранным государствам, которая требовала от всех стран, пользовавшихся помощью США, принять участие в блокаде Кубы.

На следующий день Че покинул Нью-Йорк и отправился в Алжир. По дороге он отправил отцу письмо из Дублина: "Я нахожусь на изумрудном острове твоих предков. Когда люди с телевидения узнали об этом, то пришли, чтобы расспросить меня про историю семейства Линч, но на тот случай, если они окажутся конокрадами или кем-нибудь еще в этом роде, я хранил молчание".

В Алжире Че встретился с символической персоной африканской революции - Джози Фэнон, вдовой Франца Фэнона. Че сказал тогда: "Африка представляет собой поле одной из наиболее важных битв, если не самой важной.... В Африке имеются большие возможности для успеха, но есть и большие опасности". Насколько сильно антиколониальная революция в Африке владела тогда его мыслями?

Не задержавшись в Алжире, Че бросился в стремительное турне по континенту, словно ему было необходимо как можно скорее пересечь столько стран, сколько окажется возможным, и сделать это с максимально возможной скоростью. Казалось, речь в ООН была непредвиденной случайностью, а его настоящей Целью и являлась Африка, что им владела навязчивая идея исколесить весь континент. Перепрыгивая из аэропорта в аэропорт, °н завязывал отношения с новыми прогрессивными лидерами, вел беседы с предводителями национально-освободительных групп, разговаривал со студентами и журналистами, посещал Учебные лагеря партизан, дамбы, природные заповедники и парки, новые фабрики, вел переговоры с президентами стран, находившихся на передовой линии антиколониальной борьбы.

26 декабря Че прибыл в Мали, а 2 января 1965 года - в Браззавиль (столицу бывшей Французской Экваториальной Афри. ки), где у него состоялись переговоры с президентом Альфонсом Массемба-Дебой. Он также встретился с революционным лидером Анголы Антонио Агостиньо Нето и, согласно инструкциям полученным от Фиделя Кастро, предложил неоперившейся ещё революции помощь в виде кубинских инструкторов для партизан.

7 января Гевара прибыл в Конакри, столицу Республики Гвинея, а к 15 января оказался в Гане, где провел переговоры с президентом Кваме Нкрумой и дал пресс-конференцию, на которую явился облаченный в накидку из ткани национальной ганской расцветки. Еще через неделю он был уже в Дагомее (теперь Республика Бенин), а 24 января вновь прибыл в Алжир. Оттуда, к удивлению заинтересованных наблюдателей, особенно агентов разведывательных служб США, он отбыл в Китай, где находился со 2 по 5 февраля.

Его сопровождали Османи Сьенфуэгос и Эмилио Арагонес. Целью визита было разъяснение позиции Кубы по отношению к противоречиям между Китаем и СССР. (Они встретились лишь с Чжоу Эньлаем и Лю Шаоци; ходили слухи о том, что Мао Цзедун отказался принять их, что некоторые из членов делегации очень сильно переживали.) По словам переводчика, Че очень спокойно выслушивал обвинения китайских руководителей в том, что на недавней конференции коммунистических партий Латинской Америки они приняли сторону Советского Союза и таким образом отказались от прежнего своего нейтралитета в споре СССР и Китая. Встреча оказалась не только бесполезной, но и болезненной для Че, хотя сам он ощущал себя ближе как раз к китайской позиции.

6 февраля Че прилетел в Париж, где провел двадцать четыре часа в ожидании продолжения своего африканского турне. Он посетил Лувр, прежде всего греческие и египетские залы; особый интерес он проявил к живописи Эль Греко, Рубенса и Леонардо да Винчи. Он долго смотрел на Мону Лизу, а потом задержался перед работами Иеронимуса Босха. В Париже Густаво Рока, друг Че, еще раз подтвердил известия о гибели Хорхе Масетти и Эрме-са Пеньи.

В столице Танзании Дар-эс-Саламе Че принимал Пабло Ри-вальта, его старый товарищ по оружию, участвовавший вместе с Геварой в боях за Лас-Вильяс. Позднее он вспоминал:

"На приеме во дворце в Дар-эс-Саламе он встретился с президентом Джулиусом Ньерере. Они говорили о кубинской помощи Танзании. В переговоры даже вошли конкретные обязательства: поставка небольшой текстильной фабрики, а также ряд других актов содействия, главным образом присылка врачей и инженерно-технического персонала. Все это подробно обсуждалось в ходе действительно неофициальной встречи. Они также говорили и о поддержке освободительных движений. Ньерере был согласен с Че".

Но самые важные переговоры Че проводил не с президентами, а с представителями вооруженных групп революционеров, особенно с преемниками Лумумбы из Конго, которые основали в Танзании опорную базу.

"Посещение Дар-эс-Салама оказалось особенно поучительным. Там живет множество "борцов за свободу", большинство весьма приятно устроились в гостиницах, сделав из своего положения настоящую профессию, порой превращающуюся в прибыльный бизнес, всегда проходящий в комфортабельных условиях. Это было основным условием переговоров, в которых они обычно требовали военной подготовки на Кубе и финансовой поддержки.

Я также встречался с конголезскими бойцами. С самого начала можно было сказать, что в их среде имелось невероятное множество разнообразных тенденций и мнений, в отличие от лидеров конголезской револющш".

Че предложил Лоренту Кабиле, командующему Повстанческим фронтом, а затем и его высшему предводителю Гастону Су-мальо, что обучение должно происходить в Конго, причем в боевых условиях. Ривальта вспоминал: "Большинству присутствовавших на встрече эта мысль не понравилась. Она им не понравилась, так как на самом деле они преследовали цель покинуть Конго, а не вернуться туда". Че предложил прислать им человек тридцать инструкторов, число которых должно было со временем возрасти до 130. Вот что Ривальта рассказывал о подробностях:

"Я говорил с Че по поводу группы кубинцев, которая должна была оказать поддержку вооруженной борьбе в Конго, и даже предложил поставить во главе ее Виктора Дреке, поскольку он был чернокожим, а они просили направлять чернокожих бойцов, а также потому что мы знали, как он действовал в ходе кампании в Эскамбрее. Я тогда подумал и об Эфехенио Амейхейрасе, который уже находился в Алжире; его Че тоже знал со времен Сьерра-Маэстры и был знаком с его храбростью и отвагой. Я предложил Че этих двоих, а также и себя самого. Че не ответил, а только улыбнулся".