Иоанна Хмелевская - Автобиография. Старая перечница

Было это, к сожалению, не на последнем курорте, там, увы, все карточки оказались действительны, и я только удивляюсь, что мне хватило денег на обратный путь.

Это первая причина моего дурного настроения. Теперь два слова о второй.

В прошлый раз по окончании последнего тома своей «Автобиографии» я завершила несчастного «Пафнутия». Вот не везет медведю, сама не знаю почему, он же такой симпатичный… А в последнее время опять возобновились переговоры насчет новой книги о медведе, но, боюсь, ничего из этого не выйдет, уж очень невезучий мой мишка. Тем более что в курортном казино я нашла автомат, главным выигрышем которого был именно медведь. Это вовсе не означает, что в качестве приза выигравшему вручали плюшевого медвежонка, вовсе нет, просто изображение медведя фигурировало в сочетании, определявшем главный выигрыш.

Я обрадовалась, увидев медведя в такой значительной роли и, как безнадежная идиотка, загадала: если выиграю на медвежьем игорном аппарате, новый «Пафнутий» сдвинется с места.

Естественно, как и каждому идиоту, поначалу мне везло, я уже выиграла восемьсот евро, но ведь я мечтала о главном выигрыше! Тоже не бог весть какие златые горы, всего-то три тысячи семьсот пятьдесят евро. На любом покерном автомате я могла бы и двадцать тысяч выиграть, но для меня важен был символ. Ведь я же ЗАГАДАЛА!

Всего один раз вынула я из медвежьего автомата денежки, те самые восемьсот евро, и сделала это лишь потому, что голод погнал меня в ресторан. Ну и разумеется, за время моего отсутствия к автомату подсел какой-то негодяй и выиграл на нем тысячу двести евро! Вернувшись, я поняла, что теперь автомат мне ни гроша не выдаст…

Вот и считайте — во-первых, я осталась в проигрыше, а во-вторых, потеряла надежды на возобновление книги о Пафнутии. Это вторая причина моего дурного настроения. Всякая мелочь, усугублявшая его, не в счет. Ну разве что отсветы парижских пожаров…

Пожары пылали на северных окраинах Парижа, в Клиши.

Туда я не собиралась, моя гостиница и вообще все дела были связаны скорее с юго-западными перифериями столицы. Нельзя, однако, не учитывать моего потрясающего умения заблудиться в трех соснах. Зная за собой таковую склонность, я по уши переполнилась дурными предчувствиями.

Это и в самом деле был неудачный год. Дурные предчувствия оправдались, но вовсе не там, где я думала. Основательно и радикально я заблудилась, покидая свой курорт. Утешалась тем, что зато теперь отлично знаю, как прямо с автострады можно попасть в мой отель «Ройяль» и на отличные пляжи. Надо только все хорошенько запомнить, чтобы на будущий год выехать прямо туда, а не мучиться, как в этом году. Зато в Париже, с трудом стараясь удержать в памяти слова «восток» и «запад» на иностранных языках, причем мне очень помогал в этом достопамятный лозунг «Drang nach Osten», вся в нервах и напряженная как струна, выскочила я на западный участок Окружной и к своему отелю, как по линеечке.

Свершив такой подвиг, я, наверное от облегчения, а скорее всего, просто от старости, чего уж тут притворяться, совсем обессилела. До моего измученного мозга почему-то именно тогда дошло, какие глупости он сотворил, заставив меня переться через Париж в столь смутное время, да еще в воскресенье. Все съезжаются к началу рабочей недели, одни уже приехали, другие еще едут, улицы плотно заставлены автомобилями, бампер в бампер, а мне надо приткнуть где-то машину, зарегистрироваться в отеле, перетащить багаж, основательно припарковаться…

Как поступила я? Как обычно. Машину бросила посередине мостовой с мигающей аварийкой, сама умчалась. Слава богу, это был Париж, а не Варшава, машину не тронули. Предъявив паспорт, я получила ключи от номера, вернулась к машине и поспешила к подземному гаражу на Рю-Мак-Магон. Я уже знала, где там въезд, где выезд и даже каким образом оплачивают парковку.

В подземелье творилось то же, что и на улице. Привыкшая парковаться на самом верхнем уровне, да еще сразу у въезда, я малость разозлилась, не найдя там ни одного свободного места. Злость, как известно, до добра не доводит. Сохрани я спокойствие, авось сообразила бы, увидев суетившихся возле одной машины людей с вещами и распахнутым багажником, что они вот-вот уедут. Казалось бы, очевидно, но до меня не дошло.

Может, я и в самом деле с годами поглупела?

Смертельно обиженная (вот только на кого?!), я спустилась на один этаж. И поняла — все, больше не могу. Не могу крутиться, хлопотать, вообще двигаться и заставлять себя соображать. Скорее, скорее покончить с этой парковкой и отдохнуть, умыться, вытянуться на мягком диване и закрыть глаза.

И тут я отмочила такое, что и описать-то не знаю как. Легче нарисовать, но как-то негоже ради одной-единственной сцены, правда, достойной комикса, приглашать художника. Стоп, какие еще комиксы? Из моей жизни? Через мой труп!

Попробую все же как-то попонятнее описать. Припарковалась я так, что лучше бы сразу повеситься. Увидела свободную дырку и резко зарулила туда, не оставив никакого шанса проехать дальше ни одной машине. А самое главное — встала так, что начисто лишила себя возможности маневрировать, не задев соседних машин. Остановилась и замерла за рулем, как мышь под метлой, боясь пошевелиться. Ну не дура ли? Чего испугалась? Тысячу лет за рулем, прекрасно знаю, как в таких случаях действовать, — потихоньку-полегоньку, взад-вперед. Выбиралась и из более жутких положений. Если бы я могла с часок отдохнуть, легко справилась бы с проблемой, но в голову лезло — а вдруг вот этот, слева, захочет уехать через пять минут?

Так и сидела в машине одеревеневшим бараном, даже подумала — буду так сидеть до посинения, завтра приедет Витек, он уж вытащит как-нибудь меня отсюда. И уже не имело значения, как Витек догадается, что я застряла в подземном гараже, как, не зная французского, разыщет меня? Находит на меня иногда такое, безумная, иррациональная надежда, помните, как тогда, в Байонне, я мечтала — вот сейчас прилетит транспортный военный вертолет… Тогда я выехала сама, может, и сейчас смогу, только вот еще немного посижу камнем, собираясь с силами. Совсем чуточку…

И тут вдруг ко мне подходит негр. Большой, элегантный и вообще такой весь из себя импозантный, и вежливо интересуется:

— Мадам желает выехать или припарковаться?

Уже сам вопрос яснее ясного говорит о том, как я выглядела, не правда ли?

Ему я выложила все! Призналась, что малость неудачно повернула, желая занять место, а теперь не знаю, хватит ли у меня в случае чего денег рассчитаться с этим, слева, за поцарапанное крыло и свернутое набок зеркало, потому как проигралась в казино в пух и прах, а проигралась из-за того, что год вообще неудачный, да еще и старая я стала… Тогда негр попросил меня разрешить ему припарковать мою машину. По его мнению, это удобнее сделать задним ходом.