Александр Мещеряков - Император Мэйдзи и его Япония

Листовка «каварабан» с изображением «черного корабля»

Грамотных в Японии того времени было немало: 45 процентов мужчин и 15 процентов женщин умели читать. Горожане быстро узнавали о произошедших катастрофах и крупнейших политических событиях. Этой цели служили экстренные выпуски цветных гравюр (нисики-э) и подобия газет – листовки, выпускавшиеся от случаю к случаю. Первые «листовки» появляются еще в начале XVII века. Качество печати было неважным – ведь для быстроты формы для печати изготавливались из глины, а не из дерева, как то было в случае с гравюрами (известный японцам с XVI века подвижной металлический шрифт сколько-нибудь широкого распространения не получил ввиду неприспособленности к иероглифической письменности). Именно поэтому эти листовки получили впоследствии название «черепичных» («каварабан»). Современники же обычно называли их «ёмиури» («продажное чтение вслух»), поскольку разносчики для привлечения покупателей зачитывали наиболее завлекательные пассажи.

Нечего и говорить, что и сам Перри не казался японцам симпатичным. На большинстве гравюр того времени его рисовали так, что воинственные намерения Америки и лично Перри не оставляли никакого сомнения.

Хотя Перри по характеру и долгу своей службы был и вправду человеком немирным, но на самом деле выглядел он все-таки несколько по-иному.

Вызывали ужас не только размеры, но и огневая мощь американских кораблей. На всем побережье залива Эдо располагалось всего 98 пушек, из которых только одиннадцать были 50-фунтовыми. Что до американской флотилии, то она располагала более чем 60 такими орудиями. На тысячу японских воинов приходилось только 30 фитильных ружей. Перри было разрешено прибегать к силе только в случае самообороны, но ведь японцы об этом ничего не знали.

Американцы желали открытия портов и действовали приблизительно так же, как Англия в отношении Китая. Иными словами, речь шла о «политике канонерок». Английский флот был самым мощным в мире, но английские купцы не слишком хорошо понимали, чем им может быть выгодна Япония. Китай представлялся им необъятным рынком. На его освоение требовались многие годы. Так куда же спешить? Россия была больше обеспокоена колонизацией Сибири и континентального Дальнего Востока. Поэтому непосредственная инициатива по открытию японских портов перешла к Америке. Американцы вложили большие деньги в бурно развивавшийся китобойный промысел, а суда время от времени терпели крушения и нуждались в пополнении запасов. После опиумной войны Китай был теперь открыт и для американцев, а Калифорния с ее золотыми рудниками остро нуждалась во внешнеторговых партнерах. Нужно было сделать так, чтобы калифорнийское золото нашло себе достойное применение. Калифорнию присоединили к Америке всего пять лет назад, американский президент и конгресс были обеспокоены процветанием своих новых соотечественников.

Коммодор Перри

Ретроспектива.В 1846 году в районе Курильских островов и на Камчатке в охоте участвовало 70 тысяч китобоев на 736 кораблях. Они добывали ворвань и китовый ус [9].

От Сан-Франциско до Гонконга, главного торгового центра Китая, лежал путь в 6149 морских миль, пароходы требовали угля, угля и еще раз угля. Япония с ее залежами угля на островах Кюсю и Эдзо (Хоккайдо) была единственным местом во всем Тихом океане, которое могло послужить промежуточной базой для американских кораблей. Каменный уголь, которому в тогдашней Японии особого применения не находилось, оказался востребованным. Два с половиной века назад европейским парусникам требовался только ветер. В отличие от сегодняшнего дня Япония середины XIX века представляла собой интерес в качестве поставщика природных ресурсов. О том, что этих ресурсов совершенно недостаточно для индустриализации, заговорят только через три-четыре десятилетия.

Караульные суденышки окружили эскадру Перри, тот ответил предупредительным залпом. Японские власти несколько раз отправляли мелких чиновников к стоявшей на рейде флотилии. Но Перри не желал разговаривать с ними. Чиновники требовали, чтобы Перри отправился в Нагасаки – порт, который традиционно служил для встреч с иностранцами. Перри отказался. Вместе с отрядом матросов он высадился на берег и в деревне Курихама передал двум достаточно высокопоставленным уполномоченным сёгуната верительные грамоты и послание президента М. Фильмора, адресованное «императору», к которому американский президент обратился с подкупающей простотой: «Великий и хороший друг». Под «императором» он понимал тогдашнего сёгуна Иэёси (1793–1853). Фильмор писал своему «другу»: «Я, обладающий мощными военно-морскими силами, отправил адмирала Перри для того, чтобы он посетил известный город Вашего величества – Эдо – исключительно для достижения следующих целей: установление дружеских отношений; торговля; пополнение запасов угля, провизии и воды; обеспечение заботы о наших людях, потерпевших кораблекрушение».

Ссылаясь на то, что требования американского президента заслуживают тщательного обсуждения, а сёгун Иэёси тяжело болен, сёгунат попросил время на размышление, обещая дать ответ через год. Перри ответил, что в первый раз в качестве проявления «дружественных намерений» он прибыл во главе маленькой эскадры, но в будущем пообещал привести за собой более внушительные силы. Всего через несколько дней эскадра Перри снялась с якоря. Но поплыла она вовсе не в Нагасаки, а в Гонконг. Перри считал, что ждать ответа сёгуната на рейде означало бы не уважать себя.

Сёгунат решился проинформировать императора Комэй об иностранной угрозе только тогда, когда «черных кораблей» Перри уже и след простыл. Комэй отправил посланцев в семь синтоистских святилищ и семь буддийских храмов, чтобы они в течение семнадцати дней возносили молитвы о мире в стране. Это было единственное решение, которое он мог принять самостоятельно.

А что же принц Сатиномия? Пока сёгунат в Эдо ломал голову над тем, что делать с вражескими кораблями, он рос, временами хворал, над ним совершали обряды, изредка его приносили к отцу во дворец Госё.

Уполномоченные сёгуната говорили Перри правду: Иэёси был смертельно болен. Он скончался 22 июня. О его смерти было объявлено только через месяц. Затяжка с сообщением о смерти сёгуна или императора была нормальной практикой того времени. До этого дня решались все вопросы, связанные с правопреемством. Сёгунат пребывал в панике. Для того чтобы хоть как-то избавиться от американцев, в прошлом году Иэёси ограничил добычу угля на землях сёгуната, но издать такой приказ по всей Японии он не мог. Сёгунат пребывал в панике и прибег к немыслимой до этого времени мере – опросу князей и их вассалов по поводу того, что следует предпринять для защиты от «черных кораблей» Перри.