Альфред Кейзерлинг - Воспоминания о русской службе

В конце концов, опять-таки благодаря счастливой случайности, нам все же удалось сдвинуть дело о золотом месторождении с мертвой точки. Когда японцы проведали, что мой американский сотрудник — юрисконсульт Рокфеллера, они тотчас спросили его, не может ли он заинтересовать своего шефа подпиской на заем, который японцы намеревались разместить в Америке. Маршалл согласился, но поставил условие, что в таком случае японцы дадут согласие на эксплуатацию квантунских золотых рудников. Японцы пошли на это. И Маршалл уехал в Америку, чтобы лично доложить обо всем Рокфеллеру, а затем вернуться ко мне. Время ожидания оказалось мне очень кстати — я объездил всю страну из конца в конец и познакомился с токийским обществом. На празднике Хризантем я был представлен микадо, участвовал в придворной утиной охоте и в различных торжествах иностранного дипломатического корпуса.

В это же время я предпринял попытку добиться для китобойной компании моего брата Генриха возмещения убытков, нанесенных Русско-Японской войной. Неудача! При подписании в Портсмуте мирного договора министр Витте {95} 95 Витте Сергей Юльевич (1849–1915) — граф, российский государственный деятель, в 1905–1906 гг. — председатель Совета министров. Подписал 5 сентября 1905 г. Портсмутский мир с Японией, по условиям которого Россия, в частности, уступила Японии Южный Сахалин, права на Ляодунский п-ов и признала Корею сферой японского влияния. , несмотря на обещание включить в оный наши претензии, оставил этот вопрос без внимания. Японцы заявили, что все требования нам следует адресовать нашему собственному правительству, но и там мы не сумели получить компенсацию за потерянные суда, фабрики, портовые сооружения и рыболовные лицензии.

Наконец в последних числах ноября пришла телеграмма, что Рокфеллер готов согласиться на предложения японцев, если они выполнят данное его юрисконсульту Маршаллу обещание касательно квантунских рудников.

Для этого Герберт Маршалл в январе прибудет в Токио. В моем содействии более не было необходимости. Великий князь телеграфировал, что я уполномочен подписать от его имени договор с Рокфеллером и прочие документы, нуждавшиеся в его подписи, а затем депонировать их для Маршалла в миссии посланника и вернуться домой. И вот в декабре 1906 года после девятимесячного отсутствия я благополучно прибыл в Петербург. Я надеялся, что в будущем это путешествие принесет плоды и вознаградит меня за долгую разлуку с семьей и земством, ведь расстался я с ними без всякой охоты. Увы, надежды не оправдались. Золотое месторождение оказалось отнюдь не настолько мощным и ценным, как уверял Пузанов. Тщательно изучив геологические данные, Рокфеллер вообще не стал его разрабатывать и безвозмездно отдал японцам. Так надежды великого князя, а равно и мои приказали долго жить.

Для великого князя, который понес большие расходы, это было, пожалуй, особенно плачевно. Я-то хотя бы финансово не пострадал, напротив, привез домой интересные впечатления и богатые коллекции китайского фарфора и всяких любопытных вещиц.

В последующие годы вплоть до 1914-го я работал почти исключительно для земства и наслаждался семейной жизнью, которая всего через несколько лет будет так же уничтожена большевиками, как и все наше материальное существование.

Выше я позволил себе воскресить в памяти некоторые периоды, важные для истории развития огромного Российского государства, а также рассказать о Сибири, чье будущее, как мне представляется, столь много обещает поколениям, которым доведется жить природными богатствами этой исполинской территории, и о горестной судьбе тех, кто утратил свободу.

Теперь я хочу обратиться к тем дням, когда Российская империя, изнуренная мировой войною, рухнула и на огромных пространствах от Вислы до Тихого океана, от Белого моря до Крыма полыхала гражданская война.

Ранее я рассказывал о российских тюрьмах, увиденных глазами начальника, но мне суждено было познакомиться с ними и изнутри, как арестанту, и самому пережить все, что на моих глазах некогда переживали другие.

В конце июля 1914 года в Красном Селе, большом гвардейском лагере под Петербургом, Государь созвал экстренное заседание Совета министров. Предстояло принять решение о войне или мире.

В тот же день и час я как председатель земской управы Царскосельского уезда, к которому принадлежало и Красное Село, назначил земское собрание по вопросам санитарии и школ. Мое заседание закончилось в 3 часа дня, и я сразу же сел в авто, намереваясь успеть в Гатчине на скорый берлинский поезд.

Была суббота, в понедельник меня ожидал в Ганновере директор немецкого калийного синдиката г-н Крюгер, а во вторник мы оба должны были в Киссингене подписать купчую с поверенным графини Р., владелицы расположенного в Польше крупного лесного имения. Немецкий синдикат хотел приобрести лес для экспорта, а группа, которую представлял я, рассчитывала купить землю. По заключении договора мы с Крюгером должны были в пятницу внести 800 000 рублей аванса. Уезжал я всего на неделю и потому не сообщил об этом ни губернатору Петербургской губернии графу Адлербергу {96} 96 Адлерберг Александр Васильевич (1860–1915) — граф, шталмейстер, губернатор Санкт-Петербурга в 1911–1915 гг. (при длительной отлучке председателя земской управы это было обязательно), ни ведомству двора — как камергер Его величества. Паспортом для предстоящей поездки в Германию я обзавелся еще некоторое время назад.

И в России, и в Германии после убийства в Сараеве {97} 97 Убийство в Сараеве — имеется в виду убийство наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда, совершенное 15(28) июня 1914 г. членами организации «Молодая Босния». Это событие послужило формальным поводом к началу I Мировой войны. много говорили о войне, но вовсе не думали, что она так близко, — тем более что в России именно тогда начался подъем экономической жизни. Аграрная реформа Столыпина обещала создать консервативное среднее сословие, некий противовес крайне правым и крайне левым. В военной области Россия отставала. Крупные строительства новых железных дорог, например второго пути Сибирской магистрали, еще не были завершены, да и в финансовом отношении Россия была к войне не готова.

Германия тоже нуждалась в мире — ради своего расцветающего экспорта и неуклонно растущего значения в мировой торговле. И кайзер Вильгельм, и император Николай искренне желали мира. Подрывная деятельность панславистской партии против Германии и травля различных политических и экономических партий в Западной Европе казались не настолько сильными, чтобы так быстро развязать войну.