Вальтер Запашный - Риск, борьба, любовь

Во вторник я уехал в Днепропетровск смотреть прибывших из-за границы слонов.

Сопровождавший их в дороге индус с первого взгляда производил впечатление типичного алкоголика. Был он чрезвычайно худ и сутул, тощие его руки непрерывно тряслись, а выпученные глаза наводили на мысль о базедовой болезни. Зато слонов он знал отлично, как и они его.

Прибыв в Днепропетровск, индус не стал связываться с цирком, требуя перекрыть перекрестки и выслать автомашины сопровождения, а просто рано утром привел слонов в цирк и, не зная, где их разместить, приказал стоять возле себя. Затем разыскал где-то три тюка сена, которое слоны и доставили к месту своей временной стоянки. Раздав своим подопечным сено и выпив очередную порцию какого-то сногсшибательного напитка, индус свалился у ног обступивших его слонов и с присвистом захрапел.

Придя в цирк, члены комиссии и артисты действующей программы молча наслаждались удивительной картиной. Слоны стояли возле своего вожатого, ничем, против обыкновения, не прикованные. Они осторожно подбирали сено вокруг храпевшего человека и явно старались не потревожить его сон. Один из слонов, взяв в хобот клочок сухой травы, отгонял от лица спящего назойливых мух. Другой время от времени подпихивал небольшие пучки сена под своего повелителя, одновременно укрывая его тем же сеном, которое то и дело сползало с разметавшегося в беспамятстве индуса. Любоваться этой идиллической сценкой нам пришлось довольно долго, так как слоны бдительно охраняли своего господина и пресекали любую попытку приблизиться к нему.

Прошло немало времени, прежде чем слоновожатый проснулся и сообразил, что его пробуждения ждут. Тут возникло новое препятствие: индус совершенно не знал немецкого, на котором говорили многие из нас. Людей же, владевших английским, в тот момент в цирке не было, и прибыть они могли лишь через несколько часов. Наконец с помощью многочисленных жестов мы общими усилиями сумели втолковать индусу, куда нужно перевести слонов, а куда — убрать грязь. Слоновожатый жестом и короткой фразой приказал своим подопечным приступить к работе. Мотнув ушами, все пятеро развернулись и, загребая хоботами собственные нечистоты, аккуратной кучей сложили их на фанеру.

Кто-то из присутствовавших пожалел, что этого милого спектакля не видит Владимир Дуров, главный среди нас специалист по слонам. Как оказалось, все это время Дуров спокойно сидел в полутемном зрительном зале.

Покончив с работой, слоны издали глухое клокотание, означающее, что задание выполнено, и, унеся фанеру, последовали за индусом в строгом порядке, причем каждый держал за хвост идущего впереди. Возглавлял шествие самец чуть ли не пятиметровой высоты. Судя по чрезвычайно длинным бивням, ему было уже около тридцати лет.

— Ну, — облегченно вздохнул директор Днепропетровского цирка, — можно начинать просмотр.

Предвкушая нечто необычное, мы устремились в зрительный зал.

— Пусть слоновожатый покажет, что умеют делать его няньки, — сказал председатель комиссии Георгий Агаджанов.

Все дружно рассмеялись: действительно, слоны вели себя именно как няньки. Нашим дрессировщикам оставалось лишь поражаться. Это были изумительно воспитанные и высоко дисциплинированные домашние животные. Индус протянул им куклу, изображавшую ребенка, и вся пятерка принялась баюкать ее, мыть, менять пеленки и проделывать разные другие процедуры…

Пока шло обсуждение получасовой работы со слонами и вся комиссия выражала восхищение чудесами иноземной дрессуры, индус успел клюкнуть новую порцию спиртного и к началу второй части просмотра держался на ногах с известным трудом. Тем не менее просмотр продолжался, и Агаджанов попросил вожатого продемонстрировать, что еще умеют делать слоны. Тот, с трудом ворочая языком, заверил собравшихся, что его слоны умеют все. Подоспевший к тому времени переводчик коротко разъяснил нам: «О'кей!»

Пошатываясь, слоновожатый достал из своих подозрительно пахнущих шаровар какую-то дудку, сел на барьер и заиграл протяжную мелодию.

— Со своим оркестром прибыли! — засмеялся Агаджанов.

И вся комиссия дружно зааплодировала.

Открыли занавес, слоны вышли на арену. Первым шел самец, за ним строго по росту четыре самки. На ходу они то и дело приставляли ногу, старательно шаркая по опилкам, — получался танец. Борясь со сном, индус то и дело менял мелодию, а слоны, подчиняясь голосу дудки, переходили с аллюра на аллюр, образовывали живые пирамиды, ложились на бок, садились, отрывая передние ноги от земли, в одиночку и парами кружились в вальсе…

Члены комиссии были в восторге. У всех возникло впечатление, что этим животным вообще не нужен никакой дрессировщик — была бы музыка.

Увы, исчерпать запасы своего обширного репертуара индусу не удалось: выронив свистульку на очередной заунывной ноте, он крепко уснул.

Как только стихла мелодия, слоны остановились. Самец протрубил короткий раскатистый сигнал. Одна из слоних подошла к барьеру. Обвив хоботом, подняла обмякшего слоновожатого, вынесла его на середину манежа и осторожно опустила на ковер. Остальные четверо обступили своего любимца с явной целью не подпускать к нему никого.

— Ну и что нам делать дальше? — спросил Владимир Григорьевич Дуров, брезгливо поглядывая на темное пятно, расплывшееся на месте, где только что лежал индус.

— Пойти и пообедать, пока этот мистер проспится, — беспечно предложил кто-то из членов комиссии.

— Нет, оставлять здесь слонов нельзя. Надо увести их в слоновник, — возразил директор цирка.

Дуров кивнул и попросил багор. Скинув легкое пальто, Владимир Григорьевич подошел к слону-предводителю и попытался багром зацепить его ухо, ласково приглашая идти вперед:

— Партей, мой милый, партей!

Но слон не шелохнулся. Он стоял на месте, мотая головой и как-то подозрительно часто хлопая ушами. Наконец он угрожающе затрубил.

Дуров попросил принести буханку хлеба и без труда засунул ее в рот слону. После угощения вновь пришел черед багра. Теперь Владимир Григорьевич попытался направить слона не в сторону выхода, а просто провести по манежу.

Слон послушно сделал два-три шага, но внезапно снова прогудел и попятился. Слониха тем временем, обхватив вожатого хоботом вокруг талии, подняла его. Пьяный повис, как пустой мешок. Тогда Владимир Григорьевич решил, что проще всего подойти к индусу и попросту разбудить его. Когда мы сообразили, что Дуров не присутствовал при закулисном представлении, было уже слишком поздно: все пять слонов угрожающе трубили. Хорошо, что Дуров быстро оценил опасность и в последний момент увернулся от стремительно надвигающегося на него самца. Вид слона был страшен: высоко поднятый хобот, выставленные вперед могучие бивни и широко растопыренные уши говорили сами за себя.