Владимир Листенгартен - Рассказы

Но иногда неудачно данное имя могло привести к гораздо более серьезным последствиям.

Дело происходило сразу после окончания Великой Отечественной войны в одном из небольших городов Азербайджана. Махмуд, которого мобилизовали еще в 1942 году и который солдатом дошел до Берлина, живой и невредимый благополучно вернулся домой. Радости семьи не было предела. Отец и мать считали, что теперь настало время Махмуду жениться, обзавестись собственной семьей. Они даже уже подыскали ему невесту. Махмуд был не против, и вскоре сыграли свадьбу. Не прошло и года, как в новой семье родился ребенок, сын. Встал вопрос об имени, которое надо ему дать. Дед был человеком верующим и считал, что ребенка надо назвать Мухаммедом. Но Махмуд был категорически против: в армии он вступил в партию и его кумиром стал «вождь всех времен и народов» товарищ Сталин, под руководством которого, как считал Махмуд, была одержана победа над фашистской Германией и благодаря мудрому руководству которого он, Махмуд, остался жив. Он хотел своего первенца назвать «Сталином».

В ЗАГсе не решились записать ребенка этим именем. Стали выяснять мнение райкома партии. Но первый секретарь райкома увидел в желании Махмуда проявление патриотизма. Он не только разрешил дать ребенку имя «Сталин», но дал указание осветить этот замечательный факт в районной печати. Так в небольшом азербайджанском городе появился ребенок, которого звали Сталин Махмуд оглы.

Рос он непослушным ребенком. Пропадал подолгу на улице, в школе учился очень плохо, дрался, часто прогуливал уроки. Мать его постоянно разыскивала по всему небольшому городу, а найдя, ругала на чем свет стоит. Она громко кричала:

— Как тебе не стыдно, Сталин, я тебя уже два часа ищу, на кого ты похож, где ты вывалялся, ты просто хулиган, я тебя накажу!

Иногда она полностью теряла контроль над собой:

— Чтоб ты сдох, Сталин!

А дальше шли уже такие фразы, которые нет возможности воспроизвести в этом рассказе. Такие сцены повторялись довольно часто, и вскоре о них кто-то донес «куда следует».

За Махмудом и его женой приехал сержант на ГАЗике, и отвез их в районное отделение КГБ. Майор долго кричал на них, а потом вкрадчиво сказал:

— У вас есть выбор: или вы перестаете ругать сына, или меняете ему имя. А если мне сообщат, что вы опять, ругая сына, оскорбляли нашего великого вождя, то имейте в виду, что Сибирь большая и для вас там местечко найдется. Остальное вам скажет сержант.

Когда Махмуд и его жена собрались уходить, сержант, который приходился им дальним родственником, сказал:

— Это я упросил майора не арестовывать вас: он добрый и согласился. Но его надо отблагодарить. Так что продавайте корову, кур, не знаю что еще, и деньги передайте мне. А сюда вам лучше больше не попадать. Второй раз я с ним договориться не смогу.

После недолгих размышлений Махмуд пошел в ЗАГС и написал заявление с просьбой об изменении имени сына.

Начальник Бюро ЗАГС сказал ему:

— Ты, Махмуд, дурак и вероотступник. Мало тебе было мусульманских имен? Секретарь райкома разрешил поменять твоему сыну метрическое свидетельство. Говори, как теперь будут его звать?

— Рамиз.

— Ну, Рамиз так Рамиз.

Но привыкнуть к новому имени и самому школьнику Сталину и его матери было трудно. Иногда она кричала на него:

— Чтоб ты провалился, Ста… то есть Рамиз!

В Советском Союзе студентов, а в сельских районах и школьников, ежегодно отправляли на сельскохозяйственные работы. В Азербайджане осенью студентов посылали собирать урожай хлопка. Группу, в которой учился Олег, отправили в Зардобский район республики. Руководителем группы был заместитель декана, который предупредил, что в районе будет холодно и надо одеться потеплее. Он рекомендовал, чтобы ребята купили себе телогрейки, обулись в грубые рабочие ботинки, зашнуровываемые выше щиколоток — так называемые «г…нодавы». Девушкам также была рекомендована теплая рабочая одежда.

В селении ребят разместили в одном из классов школы. Спать предстояло на полу на набитых соломой матрасах, подложив под голову подушки и укрывшись одеялами, привезенными с собой.

Как выяснилось, собирать хлопок можно только в ясные солнечные дни. В дождливую погоду хлопок намокает и собирать его очень трудно, а главное — собранный в этих условиях урожай надо просушивать. Чтобы избежать лишних проблем, хлопок в пасмурные и дождливые дни не собирали.

Машин для сбора урожая хлопка в колхозах не было или было слишком мало. Поэтому и местное население, и приезжие студенты собирали хлопок вручную. Дело это было нелегким. Об этом хорошо сказано в песне, сочиненной Р. Литвером и М. Гинзбургом, студентами Азербайджанского политехнического института:

В Зардобском районе шли дожди. Работать было невозможно, и каждый изобретал, чем бы ему заняться. Это было время, когда Олег еще встречался с Лейлой. Он знал, что ее вместе с институтской группой, в которой она училась, также отправили в этот район, в селение Миликли. Он сразу же решил воспользоваться нерабочими днями и поехать к ней. Вышел на дорогу и стал ждать попутную машину. Каждого водителя Олег спрашивал, не едет ли он в сторону селения Миликли. Наконец, подъехал грузовик, водитель которого согласился подвезти его.

Олег залез в кузов, и машина тронулась. Вскоре добрались до какого-то селения. Олег стал кричать стоявшим на обочине местным мальчишкам:

— Это Миликли?

— Нет, нет.

Поехали дальше. Так повторялось несколько раз. Пока в одном из селений на вопрос Олега не прозвучало:

— Да, да.

Олег вылез из машины, и она уехала. Стал выяснять, где остановились студенты. Но оказалось, что мальчишки его не поняли, и это вовсе не то селение. А до Миликлей надо добираться еще восемь километров. Олег долго ждал попутную машину, но ее не было, и он решил идти пешком — не ночевать же на дороге!

Пошел дождь. Телогрейка быстро намокла и синяя краска, которой она была окрашена, стала стекать на руки Олега. Пот застилал глаза и когда он его вытирал, синяя краска попадала на лицо. Ноги вязли в грязи. Шнурки на ботинках быстро размокли, а сами ботинки стали разваливаться. В таком неприглядном виде Олег через три часа добрался до Миликлей. Там его встретили девушки из группы Лейлы и она сама. Ему оказали теплый прием: пытались высушить телогрейку и ботинки, нашли веревку, чтобы заменить размокшие шнурки, полили из ковша воду, чтобы Олег смог отмыть лицо и руки от синей краски.