Рудольф Баландин - Вернадский

Правда, когда Владимир Иванович рассуждал о ноосфере, то имел в виду область планеты, где господствует научная мысль.

Но если Жизнь и Разум присущи Миру изначально, то ноосфера и биосфера должны изначально сосуществовать… Впрочем, об этом мы поговорим чуть позже.

…Мыслители, опираясь на физико-математические схемы, ищут разгадку Мироздания в невообразимых далях космоса или в бездонных глубинах микромира. А она всюду. Прежде всего — в нас и земной природе. Уходя от окружающей видимой реальности, человек отрешается от себя. А какой для человека смысл в Мире без человека?

Как ни велики наши знания, незнание всегда больше. Забывать об этом не следует. Есть проблемы, казалось бы, решённые современной наукой. Но и они требуют обновления в результате новых открытий.

Вернадский в 1931 году писал, что впадина Тихого океана образовалась при отрыве массы вещества, из которого, согласно гипотезе Д. Дарвина, сформировалась Луна. Эта гипотеза не подтвердилась. Вернадский признал свое заблуждение: «Допускавшиеся мною тогда представления… должны отпасть».

Он не считал себя оракулом, вещающим истины, понимал и исправлял свои ошибки (впрочем, они у него редки). Чужие ошибки также не вызывали у него негодования. Он понимал: некоторые «недоработки» не могут сильно повредить научной работе. Надо не ошибаться в главном.

Обдумывая свои ошибки, он мог прийти к новым оригинальным плодотворным идеям. Опрометчивое принятие идеи Д. Дарвина об отрыве Луны от Земли и последующий отказ от этой гипотезы способствовали обоснованию Вернадским важного эмпирического обобщения о диссимметрии нашей планеты.

На одном полушарии Земли преобладает океан, на другом — континенты. В большинстве случаев «под океаном» на противоположной стороне Земли находится континент (или прибрежная шельфовая зона, геологически неотделимая от него).

Таково устойчивое нарушение симметрии в строении Земли. Вернадский не сомневался, что это связано «с поверхностью планеты, твердой и жидкой, то есть с биосферой». «Нет ни одного крупного химического равновесия в земной коре, в котором не проявлялось бы основным образом влияние жизни, накладывающей неизгладимую печать на всю химию земной коры».

Какая сила поддерживает обособленное существование океанов и континентов? По мнению Вернадского, живое вещество. Оно вводит «в физико-химические процессы земной коры световую солнечную энергию». Поэтому «глубинные слои планеты — глубже 1000 км… — никоим образом не проявляются в каких бы то ни было геологических явлениях».

До настоящего времени убедительного объяснения диссимметрии Земли нет. Возможно, Вернадский подсказал верное решение. В его годы геология дна океанов была слабо изучена. Теперь очевидно: наиболее ярко выражается диссимметрия Земли в различии мощности, геохимии, структуры, истории земной коры в океанах и на континентах.

Огромная масса осадочных горных пород и их производных (в частности, гранитов), а также месторождений полезных ископаемых на континентах связаны с деятельностью живых организмов. Именно они устойчиво поддерживают диссимметрию, насыщая континентальную каменную оболочку солнечной энергией.

Модная ныне глобальная тектоника литосферных плит не учитывает ни этого явления, ни существования биосферы, ни коренного отличия истории, состава и структуры земной коры океанического и континентального типов.

Что полезного для практики и теории она даёт? Стали надёжными прогнозы землетрясений и цунами? Ни в коей мере. Из-за господства этой гипотезы они и впредь останутся проблематичными.

Может быть, эффективнее стали поиски и разведка полезных ископаемых? И тут данная гипотеза бесплодна. А без неё советские геологи в тяжелейших природных и экономических условиях открыли тысячи богатейших месторождений разнообразных полезных ископаемых.

Пробуренная в СССР Кольская сверхглубокая скважина, рекордная по глубине, не подтвердила предварительного прогноза строения земной коры, основанного на геофизических параметрах. Однако геофизики предпочли на это не обращать внимания.

Теоретически тектоника плит представляет некоторый интерес как одна из точек зрения. А её преподносят как доказанную теорию, не считаясь с тем, что она в корне противоречит учению Вернадского о биосфере, которое исходит из признания ведущего значения живого вещества и лучистой солнечной энергии в геологических процессах.

Некогда одни геологи полагали, что земная кора меняется в основном под действием глубинных сил планеты, другие отдавали предпочтение внешним факторам (Солнце, вода, живые организмы). От имени римских богов их называли плутонистами и нептунистами. Вернадский был, можно сказать, нептунистом. Верность такой позиции подтверждает энергетический баланс планеты: поток тепла из глубоких недр в сотни раз меньше, чем количество энергии, поступающей на земную поверхность от Солнца.

А как же вулканы и землетрясения? Это же гигантские выбросы энергии! Однако за год все вулканы и землетрясения Земли вырабатывают десять раз меньше энергии, чем техногенез. Этот объективный показатель поверхностной активности Земли не принят во внимание сторонниками «плитотектоники».

Если геофизическая схема противоречит геохимическому обобщению и концепции биосферы, то следовало бы такую схему если не отбросить, то принципиально переработать. Например, взяв за основу теорию дрейфа материков А. Вегенера. Хотя в таком случае примитивной модели не получается (так мне объяснили два математика, академики РАН).

На континентах хорошо развиты три слоя коры — осадочный, гранитный и базальтовый, а в океанах — почти сплошь базальтовый, перекрытый незначительными по мощности осадками. Одно уже это показывает, что нет оснований объединять в пределах одной литосферной плиты кору континентального и океанического типа, которые в геологической истории развивались по-разному.

Вернадский из факта диссимметрии Земли сделал вывод: биосфера действует не как механическая, а как органическая система. Каменная оболочка осуществляет интенсивный обмен веществ с газовой и водной оболочками, а также с живым веществом, пронизанным солнечной энергией.

И тогда возникает вопрос: что следует считать биосферой?

Казалось бы, ответ давно дан Вернадским: планетная оболочка, охватывающая область активной современной жизни — ныне обитающие на Земле организмы, атмосфера до высоты 10–12 километров, Мировой океан, наземные и часть подземных вод, земная кора до глубины порядка 3 километров.

Такое определение вошло в учебники, словари, энциклопедии. Известный американский ученый Дж. Хатчинсон подчеркнул: «Концепция биосферы, которую мы принимаем сейчас, в основном опирается на идеи Вернадского».