Наталия Вулих - Овидий

Свет увидел: «Огонь мой горит!» — ликуя, воскликнул,

Берег близок, ведь здесь дом моего божества.

85 Тотчас силы вернулись к рукам, и податливей стали

Волны, стало легко мне, утомленному, плыть,

Холод, идущий со дна, перестал я чувствовать, пламень

Сердца меня согревал, жарко горевший в груди,

И чем дальше я плыл, тем ближе делался берег,

90 А чем ближе, тем плыть было все радостней мне.

Как только ты увидала, так взглядами мне помогала.

Сил прибавляла, чтоб мог я поскорее доплыть.

Тут стал я думать о том, чтоб тебе показаться прекрасным

Взмахами мерными рук, гибкостью и быстротой.

95 В волны бежать ты пыталась, но нянька тебя удержала.

(Это видел я сам, не по рассказам сужу!)

Все ж, хоть старалась она не пускать тебя, ты вырывалась,

Ноги твои замочил вал, набежав на песок.

Ты обнимаешь меня, блаженство даришь поцелуев,

100 О ради них (я клянусь!) можно моря переплыть!

Снявши свой плащ, ты меня, обнаженного, им прикрываешь

И умеряешь поток влаги, текущий с волос.

Все остальное лишь ночи да нам, да башне известно.

Той, на которой горит свет, освещающий путь.

105 Все наслаждения наши никто перечислить не сможет,

Как в Геллеспонте не счесть трав, что растут у брегов.

Времени мало дано нам, тем больше мы тратим усилий,

Чтобы зря не прошел каждый отпущенный миг.

Вот уж кончается ночь, гонима супругой Тифона, 74

110 И, предваряя зарю, Луцифер светлый встает.

Нацеловаться мы вволю спешим, торопясь и волнуясь,

Жалуясь на быстроту нам отведенных ночей.

Медля, с трудом подчиняясь суровой няньке, спускаюсь

К холоду берега я с башни, чтоб плыть в Абидос.

115 В море Геллы 75вхожу, и плачем мы оба, бросаясь

В воду, долго еще взглядом я берег ищу,

Чувствую, как я искусен, когда к тебе направляюсь,

А уплывая, тону, будто разбился корабль.

И неохотно к себе на родину я возвращаюсь.

120 Мне тяжело и сейчас здесь на родном берегу.

О почему же родству наших душ препятствует море.

В разных землях живем, хоть и едины душой!

Должен я волноваться, когда волнуется море,

И для чего? Почему должен мне ветер мешать?

125 Даже дельфинам уже любовь моя стала известна,

Думаю, рыбы, и те знают сегодня меня.

Мною протоптан уж путь, привычный в водной пучине

Следу подобен колес, видных на глади дорог.

Я огорчался, что нет другого пути, а сегодня

130 Даже и этого нет, хаос на море царит.

Встали волны горами, и, пеной покрыто, белеет

Море Геллы, и понт грозен для хрупких судов.

Буря такая ж была, когда утонувшая дева

Имя проливу дала, так представляется мне. 76

135 Место это зловеще от Геллы, здесь утонувшей,

Имя опасно его, помощь богов мне нужна.

Как я завидую Фриксу, в волнах уцелевшему, вез он

Чудо-барана с златой шкурой и к порту доплыл.

Но зачем эта зависть? Зачем мне быстрое судно?

140 Только бы мог я волну телом своим рассекать.

Кроме умения плавать, в каких мне нуждаться искусствах?

Сам себе я корабль, кормчий и пассажир.

Путь по Медведице я не правлю, не правлю по Аркту, 77

Ведь не нужен любви свет путеводной звезды.

145 По Андромеде 78свой путь, по Короне 79кормчие правят.

Иль по Медведице, чей блещет на полюсе свет.

Даже полеты, что любят Персей, Юпитер и Либер, 80

Не прельщают меня, ими нельзя управлять.

Есть другое светило, оно гораздо вернее.

150 И блуждать в темноте не позволяет любовь.

С нею могу доплыть я в Колхиду и к Понта границам,

Даже туда, куда плыл Арго — Ясона корабль.

Я могу превзойти Палемона, 81так я искусен

В плаванье, хоть он и стал богом от соков травы.

155 Часто болят мои руки, устав от ударов по волнам,

Еле движусь тогда по бесконечности вод.

Только стоит сказать: «К дорогой вы стремитесь награде.

Скоро в объятиях сжать дам вам любимую я».

Сразу они оживают, спеша к высокой награде,

160 Словно конь, когда знак дан и бега начались.

Сам собой управляю, стремясь к единственной цели,

Цель моя — ты, я в тебе вижу одну из богинь.

Неба достойная, ты на земле сейчас пребываешь,

Но скажи, как же мне в небо подняться с тобой?

165 Здесь ты, но трудно бывает тебя мне увидеть, пучина

Так же кипит, как и страсть в сердце влюбленном моем.

Не утешает меня, что нас лишь пролив разделяет.

Разве меньше преград ставит он нам, чем моря.

Может быть, лучше, чтоб жил я на самой окраине мира.

170 Чтобы вдали от тебя в сладких томиться мечтах.

Ведь чем ближе, тем больше от страсти своей я страдаю

В вечных надеждах, а жизнь ставит препятствия им.

Я касаюсь почти руки твоей (так она близко!).

Но вот это «почти» столько приносит мне мук!

175 Разве не то же мученье за яблоком тщетно тянуться

Или стремиться к воде, мимо бегущей, припасть.

Так никогда не обнять мне тебя, если буря не хочет.

Счастье уносит мое каждый поднявшийся шторм.

Непостояннее нет ничего, чем ветер и волны,

180 Но от ветра и волн радость зависит моя.

Море кипит и сейчас, что ж будет, когда взбаламутит

Свет Амалфеи его — Зевса вскормившей козы. 82

Сам заблуждаюсь, возможно, я в том, на что я способен.

Прочь опасенья! Меня гонит в пучину Амур!

185 Ты не думай, что я даю обещанья пустые.

Скоро тебе докажу верность своим я словам.

Ночь еще не одну пусть дыбом становятся волны,

Я попытаюсь поплыть, сопротивляясь ветрам.

Или спастись мне поможет опасная дерзость, иль станет

190 Плаванье это концом пытки любовной моей.

Но я хочу, чтоб прибило меня к знакомым пределам,

Чтобы принял твой порт мертвое тело мое.

Будешь ты плакать, сочтешь достойным ко мне прикоснуться.

Скажешь: «В смерти его я виновата одна!»

195 Эти строки, я знаю, взволнуют тебя, предсказанье

Вызовет гнев твой, прочтешь ты с недовольством его.

Успокойся, прошу! Но моли, чтобы буря затихла.

Будем едины в мольбах, как мы едины в любви.

Нужен нам краткий покой на море, пока поплыву я,

200 Как приплыву, то пускай снова вскипают валы.

Есть у тебя столь удобная гавань для нашего судна,

Вряд ли удачнее мы место могли бы найти.

Пусть Борей берет меня в плен, там сладко мне медлить.

Лень будет плыть, наберусь благоразумия я,

205 Там упрекать я не буду глухую к упрекам пучину.

Жалобы я прекращу на невозможность уплыть.

Пусть задержат меня и ветры, и милые руки —

Две причины мешать станут мне двинуться в путь.

Как только буря позволит, мне руки веслами станут,

210 Но следи, чтоб огонь на маяке не погас.

Пусть меня ночью заменит письмо это, я же стремлюся,

Время не тратя, за ним в путь устремиться скорей.