Игорь Юркин - Демидовы: Столетие побед

Следствие о заводах надолго эти планы перечеркнуло. В данной Татищеву инструкции предписывалось по завершении важнейших дел по Екатеринбургу и Перми ехать в Томский и Кузнецкий уезды для организации там казенных медеплавильных заводов. Уже существовавшему демидовскому Колывано-Воскресенскому заводу в случае, если это не помешает «размножению казенных заводов», разрешалось «с прилежностию… возпомочь». Не исключалось развитие событий и по другому, менее привлекательному для Демидова сценарию: «Ежели же усмотрите, что заводы Демидова медные для пользы нашей надобно взять на нас, то оные у него взять, описав… сочинить правильный счет по настоящей цене, и оный прислать к нам» [540] Там же. № 20. . Окончательное решение оставалось, понятно, за императрицей. Но право «взять» их предварительно, так сказать начерно, было Татищеву предоставлено.

Историк В.И. Байдин высказал предположение, что осенью 1734 года Акинфий предпринял поездку на Алтай, занявшую у него ни много ни мало четыре месяца. На Колывано-Воскресенском заводе он был в октябре. Доказательства — только косвенные (что объяснимо — как предполагается, поездка была тайной). Момент был действительно подходящий: если уж ехать, так обгоняя Татищева. Но стоила ли овчинка выделки? По мнению Байдина, целью поездки было «лично проследить за сокрытием улик» [541] Байдин В.И. Как познакомились… с. 200. . Полагаем, однако, что нарушений на демидовской Колывани было не больше, чем на других заводах (в тайной добыче серебра сильно сомневаемся). Проверки на Урале и в Туле показали, чего нужно было опасаться. Времени, чтобы подретушировать картину, у Акинфия Никитича имелось достаточно. Было и кому ретушировать — доверенным приказчикам.

Татищев посетить Томский и Кузнецкий уезды так и не собрался. Видя, что он туда не успевает и не желая упускать дела в стратегически важном районе, он отправил «для свидетельства и описания тех заводов» майора Леонтия Угримова. Тот прибыл на место в феврале следующего, 1735 года. При нем очистка меди на Колывано-Воскресенском заводе была окончательно остановлена. Отныне ее очищали на казенном Полевском заводе, направляя далее на Екатеринбургский монетный двор [542] Бородаев В. Б., Контев А.В. Указ. соч. с. 115. .

Начало передаче управления в руки представителей казенного ведомства было положено. И чем дальше, тем более отчетливо зрела у Татищева мысль довести эту работу до логического конца. Давно сформировавшиеся взгляды на соотношение государственного и частного секторов в металлургической промышленности, его отношение к Демидовым, сложившееся не вчера и не на пустом месте, укрепляли его в намерении перевести алтайские предприятия — завод и рудники — в собственность государства. Руководимое им правление сибирских заводов 30 июня принимает принципиальное решение: послать Угримову приказ «иметь оныя заводы ему, Угримову, как казенные» [543] Там же. с. 116. . Это, конечно, еще не изъятие в чистом виде, но уже лишение частного лица важнейшего элемента права собственности — права распоряжаться имуществом. Вслед за этим Татищев предпринимает следующий шаг: посылает на Алтай дополнительную команду из офицеров. По прибытии их на завод в сентябре создается специальный государственный орган для управления горно-металлургическими предприятиями юга Сибири — Томское и Кузнецкое горное начальство. Местом его пребывания определяется Колывано-Воскресенский завод.

В то время, когда кабинетский эмиссар «прессовал» действующих лиц нашей истории в Туле, Комиссия следствия о заводах — и главная ее штаб-квартира в Петербурге и Московская контора, подталкиваемые сверху, продолжали переваривать горы наработанной собственными и чужими трудами бумаг, составляя из них «мнения». Впрочем, сказанное касается прежде всего Москвы. П.П. Шафиров ожидал помощников, мы оставили его только что их получившим.

Благодаря подключению сотрудников Коммерц-коллегии (которую, как мы помним, Петр Павлович возглавлял) работа пошла. Многие дела были завершены и «некоторые, а особливо Акинфея Демидова, яко главнаго заводчика» в Кабинет «со мнением» переданы. 19 июля 1736 года Комиссия своим решением определила донести Кабинету, что «ево, Акинфиевы, в той Комиссии имеющийся дела в сих днях окончаны» и вскоре будут «взнесены в доклад» [544] РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 781. Л. 179 об. —181. .

Пока Комиссия обрабатывала материал, пока Кабинет рассматривал ее предложения, составляя доклады для апробации императрице, жизнь продолжалась. Из домен выходил чугун, из ворот молотовых фабрик — железо. Вот только качество его на демидовских заводах стало вызывать беспокойство.

Еще недавно, в июне 1733 года, Берг-коллегия требовала от казенных заводов, чтобы они делали железо по качеству «против Демидова» [545] Кафенгауз Б.Б. Указ. соч. с. 173. , тем самым признавая его продукцию образцовой. Без присмотра хозяина дела на уральских заводах шли не так успешно. И все же, хотя разрешение Акинфию ехать на заводы давалось не раз [546] РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 781. Л. 59 об., 60; 141; Рожков В.И. Указ. соч. с. 250. , заводчик долго не рисковал отлучаться от столиц дальше Тулы. Не уезжал, даже узнав, что туда отправляется давний его неприятель Василий Татищев.

Акинфий избегал прямой встречи с Татищевым не из трусости и не по недомыслию. Он был уверен, что сейчас переменчивая фортуна прячется от него не в теснинах уральских гор, не в чащах лесов, не в водах быстрых речек, а в императорских дворцах, домах знатных вельмож, в присутственных местах российских столиц. И жертвуя им свое время и деньги, в расчете не ошибался. Его дела постепенно приходили в порядок. Выходившие один за другим акты высшей власти содержали вполне устраивавшие его распоряжения. Коснемся тех, в которых разрешались вопросы, ради которых было затеяно следствие.

Вопрос о недоимках был из основных основным. Именно их расчеты и перерасчеты так все затянули. В отношении Акинфия его решила резолюция императрицы на докладе, составленном в Кабинете министров на основе экстракта Комиссии, поданного еще 15 апреля 1735 года. По оценке Комиссии, Акинфий задолжал казне очень большую сумму — один Васильев насчитал более 85 тысяч рублей [547] Там же. с. 246. . Готовя вопрос, его дробили, доводили «до ума» по частям. Схема была такой. Комиссия выявляла недоплату по отдельным статьям и предъявляла претензии Акинфию. Тот претензии опротестовывал, указывая основания, недоплату позволявшие оспаривать. Мнения Комиссии и возражения заводчика поступали в Кабинет министров, в нем составляли доклад для императрицы. Принимая решение по каждому пункту, она, как правило, утверждала не сумму, а подход к ее расчету. Сумму предстояло уточнить, что делалось в рабочем порядке. Неудивительно, что сумма, которую Акинфий после перерасчетов фактически платил, в документах Комиссии отсутствует.