Семен Борзунов - Бойцы, товарищи мои

Марченко бросился к гаубице. Пока шла пристрелка, он управлялся со стрельбой сам, без расчета. Расчет был вызван к орудию лишь тогда, когда раздалась команда: «Беглым — огонь!»

А вскоре в телефонной трубке послышался знакомый бас комбата: «Молодцы, ребята! Фрицевской минометной батарее — каюк!»

На следующий день на огневую позицию приехал фотокорреспондент фронтовой газеты. И на ее страницах появился снимок с подписью: «Расчет командира орудия младшего сержанта А. Марченко ведет огонь по фашистским захватчикам».

Встреча с корреспондентом оживила в душе Марченко мечту о журналистике. Сейчас же он был просто бойцом.

Впрочем, не совсем… Фронтовой дневник разрастался. Марченко дорожил им как памятью сердца. На его страницах в торопливых записях умещалось все: раздумья о смысле и цели жизни и боевые эпизоды, мечты о будущем и приметы фронтовых будней. Вот несколько таких записей:

«Главное, как человек сам отнесется к тому, что с ним происходит. Можно сидеть у этого костра и проклинать свою судьбу. И в этом случае человеку будет все равно, настанет ли утро, или вечно будет стоять над лесом вот такая глухая морозная ночь. А можно и сейчас испытывать радость, зная, что ты нужен людям, а они нужны тебе, что и без тебя, какой бы песчинкой ты ни был в этом огромном мире, не будет победы…»

«Слава в вечной зависимости от труда. Упоение славой постепенно проходит, затухает, как свет далекой звезды. Человек, к примеру, создал книгу. Он счастлив, и радости его нет предела. Наверное, первая книга все равно что первая любовь. Но опьянение пройдет, утихнет, и жалок тот человек, который не найдет в себе силы снова творить и создавать…»

«Меня волнует только одно: поймут ли, оценят ли те, кто появится на свет после войны, чего все это нам стоило? Лишь бы они ценили и берегли то, что добыто нами таким трудом…»

В мыслях этих, пожалуй, не так уж много открытий, но они рождались в искреннем сердце юноши, только что вступившего в жизнь, и были созвучны мыслям его поколения. Не случайно уже позже, после войны, Анатолий Марченко вложит их в уста одного из героев своей повести «Юность уходит в бой».

С дневником пришлось расстаться. Не по своей воле. Как-то на большаке гитлеровцы обстреляли батарею из минометов. Одна мина угодила в передок гаубицы. Все, что было сложено на нем: вещмешки, сапоги, плащ-палатки — все разнесло в клочья. Там же лежала и сумка с дневником.

Марченко долго ходил вокруг изуродованного передка орудия, надеясь найти хоть что-нибудь, оставшееся от общей тетради, но тщетно. Весь день он был хмур и неприветлив. Однако с потерей — а их, еще неизмеримо более тяжких, было много на фронте — пришлось смириться.

То, что разнесли в прах осколки мины, сохранилось в сердце. И когда уже после войны в газетах и журналах появились очерки Анатолия Марченко, в них словно бы воскрес тот самый фронтовой дневник.

Как журналист Анатолий Марченко родился на фронте — я повторяю эту мысль, чтобы еще раз подчеркнуть, что даже война не смогла заглушить подлинное призвание. Более того, она отточила его упорство, способности, сделала острее глаза и более чутким сердце. Она приучила, не страшась трудностей, идти к цели, добывать победу ценою большого труда, требующего устремленности, самоотверженности и мужества.

После войны Анатолий Марченко пришел в пограничные войска, жизнь которых во многом схожа с фронтовой жизнью. Пограничные тропы, как и фронтовые дороги, не ведают покоя. Затишье на одной заставе, схватка на другой. Напряженная тишина прерывается то автоматной очередью, то бешеным цокотом копыт, то лаем служебных овчарок. Мужественные часовые границ берегут родную землю, политую кровью героев. У них зоркие глаза и горячие сердца патриотов, они постоянно на дозорной тропе государства.

«Друг мой! Если ты идешь сейчас по вечерней улице веселого города и твоя любимая девушка идет с тобой рядом, и оба вы смеетесь от радости, только на миг, хотя бы на один миг, подумайте о далекой пограничной заставе, о том, что именно в эту пору один за другим выходят на границу ночные наряды. И я знаю, вы мысленно пошлете свое „спасибо“ этим простым и скромным людям в зеленых фуражках.

Дозорная тропа! Залитая дождем, утонувшая в рыхлом, по пояс, снегу, потрескавшаяся от нещадного солнца, нырнувшая в черное болото, в лес, куда на ночь заползает туман и где за каждым деревом тебя может подстеречь неожиданность. Непрерывная, нескончаемая тропа… Шестьдесят тысяч километров гранитных валунов, озер, сыпучих дюн и сосновых лесов, морской гальки и непроходимых горных хребтов, жаркой до удушья пустыни, тайги и сопок, тихоокеанской волны, остервенело кусающей хмурый и неприветливый берег…

И пока ты любуешься по-детски нежным восходом, или сидишь на рыбалке, или грузишь вагонетку углем — по этой тропе идут и идут пограничные наряды. Чтобы ты мог варить сталь! Мог любить! Чтобы ты жил! Ни на одну секунду не приостанавливается это движение, ни на один миг не закрываются тысячи зорких глаз, ни на одно мгновение не выпускается из крепких, надежных рук оружие…»

Тепло, с большой любовью и знанием пограничной жизни рассказывает Анатолий Марченко о воинах, денно и нощно бдительно охраняющих неприкосновенность священных советских границ.

В боевой и дружной пограничной семье окреп и возмужал журналистский и писательский талант Анатолия Марченко. Трудно перечислить все пункты на советской государственной границе, в которых он побывал. Всюду поспевает он, сменяя воздушный лайнер на вертолет, а вертолет — на собачью упряжку. Записи в журналистских блокнотах, как когда-то во фронтовом дневнике, переплавляются в рассказы и очерки, в корреспонденции и репортажи о пограничниках — людях трудной и завидной судьбы, сыновьях тех, кто защитил Родину-мать в суровые годы войны.

К боевым наградам Анатолия Марченко прибавилась медаль «За отличие в охране Государственной границы СССР». Очерки и рассказы его часто печатаются в центральных и местных газетах, в «Огоньке», «Советском воине» во многих литературно-художественных сборниках.

Очерк об Анатолии Марченко был бы далеко не полон, если бы не сказать о его книгах. Путевку в жизнь им дал ордена Трудового Красного Знамени Воениздат.

«Юность уходит в бой», «Дозорной тропой», «Смеющиеся глаза», «Как солнце дню» — уже названия книг говорят сами за себя. В них глубоко оптимистичный взгляд на жизнь, на судьбы людей, присущий литературе социалистического реализма.

Тема подвига фронтового и подвига пограничного переплавилась в творчестве Анатолия Марченко в единое, нерасторжимое целое. И это закономерно. Подвиг на границе — это подвиг особого рода, подвиг высокого патриотического звучания. Он совершается во имя почетной патриотической цели — во имя защиты советских государственных рубежей. Нередко ту самую пулю, что метит враг в сердце народа, пограничник принимает в свое собственное. Еще в то время, когда над страной мирное, чистое небо, когда страна живет по законам мирной жизни, на границе могут прозвучать выстрелы. В пограничном подвиге отчетливо видны всплески осветительных ракет, слышно яростное стрекотанье автоматных очередей, особенно ощутима схватка двух непримиримых идеологий.