Валерий Шамбаров - Государство и революции

Ориентация на "заграницу" порождала и другие неприглядные феномены. Начавшаяся "третья эмиграция", применение к инакомыслящим высылки за рубеж, открыли возможность встать на путь диссидентства не только из идейных, но и из материальных соображений, в качестве эдакой азартной игры, очень рискованной, с большой опасностью крупно претерпеть, а то и погибнуть, но и сулящей сказочный выигрыш - шанс попасть из обрыдлой нищей действительности в западный "рай", да еще и с готовым "капиталом" - связями, знакомствами, рекомендациями, выгодным имиджем, который заведомо обеспечит там приличное существование. Не хочу оскорблять таким обвинением все правозащитное движение в целом, поэтому лишний раз подчеркну - относилось это далеко не ко всем. Большинство видных борцов оставались искренними бессребрениками, жили в довольно тяжелых материальных условиях, перебиваясь случайными заработками, а от возможности эмигрировать порой и отказывались, считая, что их место в Советском Союзе, и подчиняясь лишь насильственной высылке. Но увы, хватало и таких, кто постепенно становился обычным наемником, отрабатывающим иностранный заказ, а то и целенаправленно стремился к такой участи в надежде на реальное или потенциальное вознаграждение.

И тут уж, конечно, о какой-либо "борьбе за освобождение России" и вовсе говорить не приходится. Если "первая эмиграция" отождествляла себя с родной страной, если "вторая", у которой национальные и духовные устои были уже расшатанными и искалеченными, старалась отделить себя от России и слиться с иностранцами, то в "третьей", где эти устои подверглись еще большему разрушению, оказалось много таких, кто старался демонстративно противопоставить себя России, как бы реализовать собственный комплекс неполноценности перед Западом, напрочь открещиваясь и отплевываясь от родины и своего народа. Приведем лишь одно красноречивое сравнение. Когда генерал А. И. Деникин в 1945 г. был вынужден вторично эмигрировать из Франции в США, то в условиях казавшегося приближения третьей мировой войны он разработал и направил американскому правительству меморандум "Русский вопрос", где силился доказать, что в случае такого конфликта ни в коем случае нельзя путать и смешивать воедино советскую власть и народ России. И невозвращенец 1937 года А. Г. Бармин, бывший красный командир и коммунист, т. е. человек уже советской эпохи, тоже, как выяснилось, сумел сохранить в, себе любовь к отчизне. В 1948 г., когда с началом холодной войны американская пресса разразилась ожесточенными нападками против "русских", он опубликовал в "Сатердей ивнинг пост" статью "В защиту русского народа", где всячески старался разъяснить различие между коммунистической властью и ее жертвами, пытался опровергнуть огульную антинациональную клевету.

А вот что писали в американской печати диссиденты конца 70-х В. Соловьев и Е. Клепикова: "Что же касается собственно России, то нынешний режим является созданием русских и отвечает их социальным, политическим, моральным и психологическим нуждам - иначе нам пришлось бы прибегнуть к мистическому объяснению происхождения имперского тоталитаризма, который под разными названиями, сути не меняющими (самодержавие, диктатура пролетариата), с переменным успехом просуществовал на территории России несколько столетий... Империя ставит этот, во многих отношениях отсталый, народ вровень с передовыми, заставляет с ним считаться и дает ему ощущение равенства либо даже превосходства... Другими словами, империя является результатом исторического выбора: между ею и свободой русские выбрали империю... Цепи, которые выковал русский народ - самые надежные, самые совершенные в мире, поэтому и следует их, независимо от того, как они называются - во времена Ивана Грозного "опричниной", а в теперешние "Комитетом Государственной Безопасности" - причислить к великим созданиям русского народа в одном ряду с таблицей Менделеева, "Войной и Миром", "Братьями Карамазовыми", балетом и спутниками".

Или еще одна их же цитата: "... Имперский народ, который за многие столетия полурабского существования привык принимать милосердие за слабость, садизм и варварство за силу, а страх - за уважение. Страдания, выпавшие на долю этого народа, ожесточили его и сделали безжалостным к другим народам; моральные ценности, вдохновляющие западную цивилизацию, ему неинтересны и невнятны"

(В. Соловьев, Е. Клепикова, "Юрий Андропов: тайный вход в Кремль", С-Пб, 1995).

Оставим открытым вопросы, какие же "моральные" ценности вдохновляют современную западную цивилизацию - Шекспир или штамповки массовой культуры, и насколько интересны и внятны западной цивилизации моральные ценности, вдохновляющие русских, и отметим лишь, что наверное, в таком же тоне негр, взятый плантатором в дом на роль привилегированной прислуги, выражался бы о других неграх, оставшихся работать на полях. Что же касается диссидентского подвига самих авторов, то это муж и жена, талантливые публицисты и политологи, которые подали заявление на выезд в США и получили отказ. Тогда они объявили себя "первым в СССР независимым информационным агентством "Соловьев-Клепикова-Пресс", связались со знакомыми западными корреспондентами в Москве и стали снабжать их всевозможным "негативом" о советской жизни. Ну их тут же и выдворили за рубеж. Где они, разумеется, появились в ореоле славы "борцов за демократию" и были обеспечены предложениями от крупных изданий и издательств. Вот и начали добросовестно отрабатывать заказы - ведь писалось это в 1983 г., когда между Америкой и СССР шли трения по поводу Афганистана, и спросом пользовались именно такие оценки русских. И добились колоссального успеха, книги их стали бестселлерами, издаются и распространяются на разных языках миллионными тиражами...

33. Шестидесятники, семидесятники, восьмидесятники...

В одном из своих докладов председатель КГБ Ю. В. Андропов говорил о диссидентах: "У этих отщепенцев нет и не может быть никакой опоры внутри страны..." Но вот тут он, пожалуй, выдавал желаемое - для него - за действительное. Потому что и искренние идейные борцы, и те, кого действительно можно причислить к "отщепенцам", были продуктом куда более масштабных внутренних процессов в СССР. Если и образовывалась в политическом море накипь, то возникала-то она на гребне настоящих волн. Да, на гребнях, где в открытую проявлялось инакомыслие, по сути выражавшее общие стремления, но делавшее это более смело и грамотно, чем не раскачавшаяся основная масса людей. И если власть пыталась бороться с "политическими" по методике древнегреческого тирана Периандра - срезая все, что посмело возвыситься над средним уровнем, то ведь и сам этот "средний уровень" неуклонно повышался! И отчаянная борьба одиночек, разъедающая и подтачивавшая монолит системы, была лишь одной из составляющих сил, складывающихся в единый вектор.