Константин Ривкин - Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

…Учитывая изложенные выше факты необъективности и небеспристрастное™, непрофессионализма и возмутительного поведения, неуважения к участникам процесса… защита Ходорковского М.Б. и Лебедева П.Л. заявляет отвод государственному обвинителю Ибрагимовой Г.Б.».

После заявленного, но, конечно, не удовлетворенного судом отвода Ибрагимова несколько поумерила свой пыл. По крайней мере, она перестала выступать на процессе со скрещенными на груди руками («поза Наполеона»), и количество пикировок с защитниками и подсудимыми несколько сократилось. Более того, на завершающем этапе судебного разбирательства в прениях сторон, а затем и в кассации Ибрагимова выступила за сокращение объемов обвинения по эпизоду «хищение нефти», с чем Мосгорсуд в конечном итоге согласился.

Однако в тот же период она вновь своими высказываниями поставила под серьезное сомнение ее уровень юридической грамотности. Вот что пишет один из присутствовавших в Хамовническом суде журналистов о разговоре на тему запрошенного обвинением Ходорковскому и Лебедеву наказания: «Когда прения закончились, я спросил у прокурора Ибрагимовой, с какого момента будут исчисляться эти самые 14 лет лишения свободы. “С момента ареста по второму делу в 2007 году. До 2021 года… сидеть”, – ответила она. Потом сморщила лицо и добавила: “Тут сидеть-то совсем немного, в принципе”» [42].

Откровения «сморщенного лица» по поводу «немного» мы оставляем на прокурорской совести. Однако старший советник юстиции, занимающий высокую должность прокурора отдела по поддержанию государственного обвинения Главного управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами Генеральной прокуратуры РФ обязан знать то, чему учат на 3-4-м курсах в юридических вузах по дисциплине «уголовное право». В силу положений статьи 69 УК РФ в данном случае применяется правило зачета наказания, отбытого по первому приговору, а поэтому «до 2021 года сидеть» Михаил Ходорковский и Платон Лебедев никак не могут. Эту конфузную ситуацию лучше всего охарактеризовать словами известного российского ученого, уже упоминавшейся ранее профессора Лопашенко, кстати, одного из ведущих в нашей стране специалистов в области уголовного права, которая, испытав на себе методы прокурорской работы, а также оценивая правовые знания обвинителей, сказала затем в интервью: «Мне очень стыдно, что мы когда-то таких студентов выпускали…»

Еще одним, хотя менее активным и заметным членом прокурорской команды был старший прокурор управления по надзору за расследованием особо важных дел Генеральной прокуратуры РФ Вячеслав Смирнов.Впервые он появился в нашем поле зрения в Чите, когда прилетал несколько раз на судебные разбирательства, сопровождавшие проводившееся там предварительное следствие по второму делу Ходорковского и Лебедева. В это время он в ходе таких судов сделал несколько признаний, которые позволили скорректировать защите свою тактику по некоторым принципиальным вопросам.

А в Хамовническом суде более всего отличился тем, что однажды, пытаясь возражать стороне защиты, сделал некоторые открытия в области бухгалтерского учета, чуть не доведя Платона Лебедева до нервного срыва и вынудив затем последнего прочитать присутствующим в зале суда очередную познавательную лекцию по вопросам отчетности юридических лиц.

Вот что по этому поводу зафиксировала осуществлявшаяся защитой расшифровка аудиозаписи выступавших на процессе 21 июня 2010 года: «Прокурор Смирнов: “Присвоение природных ресурсов в целях сокрытия преступления оформлялось путем составления договоров купли-продажи по неадекватно низким ценам. В документах бухгалтерской отчетности "Томскнефть" похищенная сырая нефть отражалась не в статье убытков, а как отпущенная, то есть отгруженная продукция”. Лебедев: (Смеется.)»

Справедливости ради необходимо заметить, что изыскания Смирнова, в особенности попытка ввода в деловой оборот глубокомысленного словосочетания «НЕАДЕКВАТНО низкие цены», до сих пор будоражат умы специалистов, отслеживавших события, происходившие в Хамовническом суде. Вот, явно озадачившийся пониманием сути сказанного, главный редактор «Промышленных ведомостей» Моисей Гельман в январе 2012 года в своей статье пишет: «Так как утверждения прокурора Смирнова и его коллег были приняты судом за истину в предпоследней инстанции – последней был сам судья, то на скамью подсудимых придется теперь усадить всех экспортеров страны, включая руководителей госкорпораций. Ведь они тоже продавали и продают свою продукцию за рубежом по ценам, которые вдвое, втрое в рублевом эквиваленте превышают наши внутренние, похищая при этом, чего прокурор Смирнов почему-то не отметил, в том числе относительно дешевые отечественные ресурсы, используемые для ее изготовления. Придется привлечь к уголовной ответственности также и аудиторов, ежегодно проверявших эти компании, но в первую очередь – руководителей Центробанка и Минфина, создавших условия для хищения экспортируемой продукции по валютному курсу “путем присвоения по неадекватно низким ценам”».

Еще меньше, пожалуй, можно рассказать об участии в деле государственного обвинителя Валентины Ковалихиной– старшего прокурора отдела государственных обвинителей управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры г. Москвы. Она была направлена в помощь Валерию Лахтину и Дмитрию Шохину и появилась в Хамовническом районном суде Москвы 31 марта 2009 года.

Первое время осматривалась, привыкая к обстановке в заполненном обычно зале и столь именитым подсудимым. Через какое-то время, когда подошел ее черед на стадии представления доказательств стороной обвинения оглашать документы, находящиеся в деле, оказалось, что она значительно лучше своих коллег с этим справляется. Речь в первую очередь шла

0 правильных иностранных названиях и точном указании цифровых показателей. Разница была столь разительна, что в одном из перерывов в судебном заседании Лебедев, нагнувшись с высоты своего немаленького роста к проему в плексигласовой клетке-«аквариуме», сделал Ковалихиной по этому поводу комплимент.

Впрочем, были и иные люди, выделявшие Ковалихину в лучшую сторону по одним им, видимо, известным критериям. Как-то некий посетитель в присутствии журналистов поделился своими весьма оригинальными соображениями о прокурорах: «Этих трех морд надо расстрелять, оставить одну старуху Ковалихину… Кащенко – для них роскошь» [43].

О задачах, стоявших перед данной участницей группы обвинителей, наблюдатели высказывали свои самые разнообразные предположения. К примеру: «Ковалихина Валентина Михайловна тоже из прокурорских, но чем занимается в Хамовническом суде – еще одна загадка, потому что молчит с утра до вечера, чисто Шохин. А внешность имеет доброй, но строгой бабушки собственных внуков. С опытом работы в ОБХСС, похоже, бабушка, судя, с одной стороны, по возрасту, а с другой – методом исключения приходим мы к этому выводу, потому что и Лахтин, и Шохин, и Гульчехра Бахадыровна прибыль от выручки отличают с трудом. Этот пробел в знаниях им в данном конкретном процессе, конечно, мешает, и нужда в помощниках становится очевидна» [44].