Марк Ферро - Николай II

Александра вместе с Распутиным добивается назначения нескольких министров. Она, например, объясняет Николаю: «Вспомни, что дело не в Протопопове или X, Y, Z. Это вопрос о монархии и твоем престиже, которые не должны быть поколеблены во время сессии Думы».

Советует ему:

«Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом — сокруши их всех…»

«Спокойно и с чистой совестью перед всей Россией я бы сослала Львова в Сибирь… отняла бы чин у Самарина-Милюкова, Гучкова и Поливанова — тоже в Сибирь».

В письме к Александре от 13 сентября 1915 года Николай II делится с ней своими тревогами: «Теперь несколько слов о военном положении: оно представляется угрожающим в направлении Двинска и Вильны , серьезным в середине к Барановичам и хорошим на юге (ген. Иванов), где наши успехи продолжаются. Серьезность заключается в страшно слабом состоянии наших полков, насчитывающих менее четверти своего состава; раньше месяца их нельзя пополнить, потому что новобранцы не будут подготовлены, да и винтовок очень мало. А бои продолжаются и вместе с ними потери… Прошу тебя, любовь моя, не сообщай этих деталей никому, я написал их только тебе…»

В этом коротком послании все сказано: трагические результаты лета 1915 года — около 2 миллионов жертв, нехватка людей и, того больше, винтовок. В этой картине не хватает еще одной подробности: для пушек нет больше снарядов. Конечно, в такое положение попали все воюющие страны, так как никто не предполагал, что война будет столь долгой. Однако ни в одной стране нехватка боеприпасов не была такой драматичной. Для исправления положения командованию приходилось предпринимать безумные штыковые атаки, чтобы обмануть противника относительно подлинного положения в войсках. Иногда удавалось ввести противника в заблуждение, однако русские войска были вынуждены оставить Польшу.

На письмо Николая Александра ответила: «Я никому ни слова об этом не скажу, только нашему Другу, чтобы он тебя всюду охранял».

Другу, то есть Распутину, который в курсе всех секретных дел.

Занимавший в то время пост министра внутренних дел Хвостов рассказывает:

«Распутин ездил в Царское Село, и ему давал поручение Рубинштейн узнать о том, будет ли наступление или нет… Причем Рубинштейн объяснял близким, что ему это нужно для того, покупать ли в Минской губернии леса или нет?.. Надо сказать, что, трезвый, он [Распутин] ничего не рассказывал, но ему нужно было бутылку портвейна или мадеры, и тогда он рассказывал… «Приезжаю я, — говорит, — в Царское, вхожу: папашка сидит грустный… Я его глажу по голове и говорю: — Что грустишь? — Он говорит: «Все мерзавцы кругом! Сапог нет, ружей нет — наступать надо, а наступать нельзя!» — «Когда же будешь наступать?» — спрашивает Распутин. «Ружья будут только через два месяца, раньше не могу»».

Было ли это правдой или нет — Хвостов давал показания перед Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства после Февральской революции. Эти сообщения и письма показывают, как принимались решения. В то время небольшой круг посвященных — тех, кто с Александрой, Распутиным, Вырубовой и министрами Распутина осуществлял политику, которая, как считали, вела страну к гибели, — называли «камарильей». Власть все больше и больше отделяют от страны, от Думы и даже от министров.

Поражения, понесенные в 1915 году, замена великого князя Николая Николаевича на посту главнокомандующего самим царем, тяжелое положение с продовольствием в тылу, нехватка боеприпасов на фронте, тревога за такое безобразное положение вещей вызывают бунт среди «активных слоев населения». Буржуазные деловые круги, земские деятели, военное командование, предчувствуя приближающуюся опасность — прежде всего революции в самый разгар войны, — подготавливают выступление против Николая II как «бездарного царя»: чтобы спасти Россию и царизм, его надо заменить.

Эта идея зародилась после появления осенью 1915 года статьи В. Маклакова в «Русских ведомостях» — «Трагическое положение. Безумный шофер». Эти крылатые слова облетели Россию.

«Вы несетесь на автомобиле по крутой узкой дороге; один неверный шаг — и вы безвозвратно погибли. В автомобиле — близкие люди, родная мать ваша.

И вдруг вы видите, что ваш шофер править не может; потому ли, что он вообще не владеет машиной на спусках или он устал и уже не понимает, что делает, но он ведет к гибели и вас, и себя, и если продолжать ехать, как он, перед вами — неизбежная гибель.

К счастью, в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной; им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна; одна секунда без управления — и автомобиль будет в пропасти.

Однако выбора нет — и вы идете на это.

Но сам шофер не идет. Оттого ли, что он ослеп и не видит, что он слаб и не соображает, из профессионального самолюбия или упрямства, но он цепко ухватился за руль и никого не пускает.

Что делать в такие минуты?

Заставить его насильно уступить свое место? Но это хорошо на мирной телеге или в обычное время на тихом ходу, на равнине; тогда это может оказаться спасением. Но можно ли делать это на бешеном спуске, по горной дороге? Как бы вы ни были и ловки, и сильны, в его руках фактически руль, он машиной сейчас управляет, и один неверный поворот или неловкое движение этой руки — и машина погибла. Вы знаете это, но и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим бессилием: «Не посмеете тронуть!»

Он прав: вы не посмеете тронуть… Более того, вы постараетесь ему не мешать, будете даже помогать советом, указанием, действием. Вы будете правы — так и нужно сделать. Но что будете вы испытывать при мысли, что ваша сдержанность может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей помощью шофер не управится, что будете вы переживать, если ваша мать при виде опасности будет просить вас о помощи и, не понимая вашего поведения, обвинять вас за бездействие и равнодушие?»

Шофером был Николай II, матерью — Святая Русь, умелые люди — частные, но представляющие общественные интересы «союзы», которые постепенно забирали дела страны в свои руки.

«Нерадение» правителей, как говорили в то время, приводит к созданию различных обществ, которые получают у царя или правительственных деятелей разрешение оказывать правительству помощь в спасении России. Естественно, им приходилось действовать с большой осторожностью, дабы не обидеть высшее чиновничество, ревниво оберегавшее свои права. Первым показал пример «Красный Крест»: эта поначалу скромная организация постепенно берет в свои руки управление всеми медико-санитарными делами страны. Земства также объединились в возглавляемый князем Г. Е. Львовым Всероссийский земский союз, который занимался делами беженцев, размещением военнопленных и т. д. Затем был организован Центральный военно-промышленный комитет, созданный и возглавляемый Гучковым. Целью его было рационализировать производство продукции, предназначаемой для фронта. Одновременно из-за нехватки продовольствия и товаров в тылу образовалась большая сеть потребительских кооперативов: в 1917 году функционировали 35 тысяч кооперативов, охватывающих 10 миллионов членов.