Иосиф Лаврецкий - Хуарес

Не смогли союзники договориться и о будущем политическом устройстве Мексики. Контр-адмирал Жюрьен де ла Гравьер заявил, что он будет добиваться установления монархического строя во главе с императором Максимилианом. Он не получил поддержки ни Прима, ни Уайка, сославшихся на отсутствие инструкций по этому вопросу.

В разгар этих споров в Веракрус прибыл генерал Мирамон, которому покровительствовали французы. Англичане считали его уголовником, вором, ибо по его приказу было совершено в свое время ограбление британского посольства. Коммодор Денлоп арестовал Мирамона и угрожал отдать его под суд, чем привел в бешенство де Салиньи и Жюрьена. Им с большим трудом удалось освободить своего клеврета, который по настоянию англичан был вынужден покинуть Веракрус и перебраться на Кубу. Инцидент с Мирамоном еще более обострил отношения между союзниками.

Хуарес был отлично осведомлен о той борьбе, которая происходила в Веракрусе. Сторонники правительства детально информировали его о напряженной атмосфере в союзнической комиссии. В этих условиях разумнее всего было выждать, пока союзники вконец не раздерутся. Именно такой тактики придерживался Хуарес.

Пристально наблюдая за грызней в лагере интервентов, правительство принимало меры к тому, чтобы сплотить мексиканский народ и подготовить его к грядущим боям с интервентами. Была объявлена амнистия политическим преступникам, что должно было если не привлечь на сторону правительства бывших противников, то по крайней мере нейтрализовать их. В результате амнистии Комонфорт официально вернулся в ряды армии, обещая лояльно сотрудничать с Хуаресом и сражаться в защиту независимости Мексики. Одновременно с амнистией 25 января 1862 года был опубликован декрет, объявлявший вне закона интервентов и приговаривавший к смертной казни мексиканцев, сотрудничающих с ними в целях свержения законного правительства Мексики.

Декрет против коллаборационистов был весьма своевременным, ибо в Веракрус стали прибывать из-за рубежа вожаки монархистов. Соизволил явиться в родные края и священник Миранда. Существовала опасность, что под крылышком интервентов эти враги мексиканского народа попытаются создать коллаборационистское правительство.

Тем временем желтая лихорадка продолжала косить интервентов в Веракрусе. В начале февраля уже 300 французских солдат были сражены ею, а 800 испанцев были возвращены на Кубу на лечение. Интервенты, опасаясь полного развала своих сил, заявили правительству Хуареса о решении направить свои войска из Веракруса в более здоровые горные районы. Правительство, не желая дать повод интервентам начать военные действия, предложило Приму обсудить вопрос продвижения войск интервентов в глубь страны. Прим принял предложение и встретился в середине февраля в деревушке Лa-Соледад близ Веракруса с министром иностранных дел Хуареса Мануэлем Добладо, с которым заключил так называемое «предварительное соглашение», регулировавшее дальнейшее пребывание войск интервентов в Мексике.

Согласно этому документу правительство Мексики разрешало интервентам установить свои гарнизоны в городах Кордобе, Орисабе и Теуакане, расположенных в горных районах неподалеку от Веракруса. Интервенты же обязывались начать в Орисабе переговоры по урегулированию финансовых претензий к Мексике и уважать ее независимость, суверенитет и территориальную целостность. Союзники обещали вернуть свои войска из упомянутых городов обратно в Веракрус, если переговоры в Орисабе не увенчаются успехом.

Кроме того, интервенты согласились возвратить правительству Хуареса таможню в Веракрусе и поднять в этом городе и над крепостью Сан-Хуан-де-Улуа мексиканские флаги.

Документ, подписанный сторонами в Ла-Соледаде, представлял большую дипломатическую победу правительства Хуареса. Союзники по крайней мере на данном этапе признавали его и отказались от своих первоначальных планов свергнуть республиканский строй и установить монархию во главе с Максимилианом. Сообщая в Мадрид о подписании соглашения, Прим отмечал, что правительство Хуареса контролирует положение в стране и пользуется поддержкой большинства населения; поэтому, если союзники хотят вернуть себе долги, они обязаны вступить с ним в переговоры. Что же касается монархической партии, то она фактически не существует. Идею монархии поддерживает только кучка консерваторов-миллионеров, не представляющих и тысячную часть населения страны. Правда, отмечал Прим, банда Маркеса все еще действует, но это сборище преследуемых властями уголовников, связь с которыми только скомпрометировала бы союзников в глазах мексиканского народа.

Такого же мнения придерживался и английский уполномоченный Уайк. Де Салиньи же, хотя и подписал соглашение, считал этот акт хитрым маневром, должным усыпить бдительность Хуареса и предоставить союзникам выгодные позиции для наступления на Мехико, свержения правительства и установления монархии под протекторатом Франции. Он продолжал рассчитывать на восстание монархистов и на поддержку все еще могущественной и влиятельной католической церкви. Неделю спустя после заключения соглашения в Ла-Соледаде, в Веракрус прибыл генерал Альмонте, провозгласивший себя президентом Мексики. Де Салиньи поддержал его, чем вызвал откровенное возмущение Прима и Уайка. Испанец и англичанин решительно отказались признать притязания Альмонте на президентский пост и вообще иметь какие-либо дела с этим проходимцем на службе Луи Бонапарта.

Таким образом, не успели еще высохнуть чернила, которыми было подписано «предварительное соглашение», как в лагере интервентов раскол еще более обострился.

Поход войск интервентов из Веракруса в Кордобу, Орисабу и Теуакан окончательно убедили Прима и Уайка в том, что у союзников нет никаких шансов на успех. Интервентам удалось получить с Кубы повозки и мулов для перевоза боеприпасов и амуниции в эти города, но достать погонщиков мулов среди местного населения оказалось почти невозможным. Мексиканцы не нападали на интервентов, но и не сотрудничали с ними. На всем пути маячили отряды партизан, готовые в любой момент обрушиться на интервентов, изнывавших от жажды и москитов. Из контингента в 3200 человек, вышедших из Веракруса, только половина достигла намеченных пунктов, остальные остались в пути, обессиленные, и больные. Генералу Приму было ясно, что в этих условиях мексиканцы могли бы без особых усилий разгромить интервентов. Его мнение разделял Уайк. Но де Салиньи продолжал вести себя воинственно. Его боевой пыл еще более возрос, когда 6 марта в Веракрусе высадились новые 4 тысячи зуавов во главе с генералом Шарлем де Лоренсез. Теперь французских солдат на мексиканской земле стало больше, чем испанских, и де Салиньи совсем перестал считаться с мнением генерала Прима и его единомышленника англичанина Уайка.