Франсуа Керсоди - Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха

Однако, вследствие гипертрофированного самомнения, Гитлер оценивал стратегическую обстановку оптимистически. Конечно, всю зиму советские войска беспокоили позиции вермахта, но, желая наступать одновременно по всем направлениям, они не смогли прорвать фронт ни на одном участке. И поэтому фюрер посчитал, что его приказ «держаться до последнего», чтобы сохранять позиции, был правильным. Тот факт, что этим он практически обескровил свою транспортную авиацию и очень ослабил армию, явно представлялся ему несущественным… И потом, следует признать, что на всех других фронтах той весной события, по большому счету, складывались в пользу стран Оси. На Мальте, в Ливии, Малайзии, Бирме, Северной Атлантике и в южной части Тихого океана британцы и их союзники либо держали оборону, либо беспорядочно отступали [444]. Роммель стоял у границ Египта, а японцы приближались к Индии, так что можно было питать любые надежды. Оставалось лишь нанести последний удар.

Именно это фюрер и решил осуществить. Уже 6 апреля он утвердил директиву № 41 – план второго «молниеносного похода против Советского Союза» (операция «Блау»). Согласно этому плану, учитывавшему прошлогоднюю неудачу под Москвой, немцы предполагали нанести удар со стороны Курска и Харькова в направлении Воронежа, а затем направить все силы на юг и на юго-восток, чтобы разгромить советские войска между реками Дон и Донец. Это позволило бы им создать вдоль всего Дона мощную линию обороны от Ростова до Воронежа, включая Сталинград. Организовав надежное прикрытие с севера, вермахт мог бы вновь попытаться захватить Кавказ и нефтяные месторождения Грозного, Майкопа и Баку…

Этот детально разработанный план имел три слабых места: с одной стороны, в нем появились новые задачи, в частности захват Южного Крыма и продолжение наступления на Ленинград с севера (операция «Северное сияние»). С другой стороны, потеряв 1,3 миллиона солдат с начала операции «Барбаросса», ОКВ считало, что в то время вермахту недоставало 620 000 человек на всей протяженности фронта. А ведь для того, чтобы захватить огромные территории от Азовского моря до Каспийского моря и от Волги до турецкой границы и закрепиться на них, надо было иметь достаточно сил. Наконец, материальное обеспечение операции оставляло желать лучшего: на Южном фронте имелось всего 1300 боеспособных танков, а горючего для них явно не хватало. К тому же большая часть пехоты все еще передвигалась пешком, а артиллерия использовала в основном конскую тягу. И потом, 4-й воздушный флот, который к тому времени возглавил генерал Вольфрам фон Рихтхофен, мог задействовать в бою всего 260 бомбардировщиков, 180 истребителей, 140 самолетов «Штука», 200 самолетов-разведчиков и 250 транспортников Ю-52. Это было намного больше того, что имели в своем составе группы армий «Центр» и «Север». Но явно меньше того, что было необходимо для обеспечения авиационной поддержки такой масштабной наступательной операции [445]. Геринг, Ешоннек и Мильх на стадии планирования отдавали себе отчет в этом, но ничто не указывает на то, что они поделились своими опасениями с верховным главнокомандующим вермахта. Потому что оспаривать «вдохновенные» решения фюрера было весьма опасным занятием…

Как бы там ни было, скептикам пришлось держать язык за зубами, потому что с мая по июль 1942 года один за другим последовали несколько успехов. В середине мая предпринявшие контрнаступление войска маршала Тимошенко были взяты южнее Харькова в клещи 1-й танковой армией фон Клейста и 6-й армией Паулюса. В ходе боев немцы разгромили 27 советских дивизий, взяли в плен 240 000 советских солдат и офицеров, а люфтваффе сбило около 500 русских самолетов и уничтожило 100 танков. Действовавшая в Крыму 11-я армия генерала фон Манштейна при мощной поддержке авиации [446]заняла Керченский полуостров и взяла в начале июля город-крепость Севастополь, ожесточенно сопротивлявшийся в течение девяти месяцев. Она захватила большое количество техники и 260 000 пленных. В то же самое время 2-я и 4-я танковые армии захватили Воронеж, а 17-я армия и 1-я танковая армия устремились на юг к Ростову, встречая очень слабое сопротивление противника. Наконец, согласно плану операции, 6-я армия двинулась на юго-восток вдоль Дона в направлении Сталинграда. Армия Паулюса тоже не встретила организованного сопротивления: советские дивизии отошли на восток, стараясь избежать окружения.

Для Гитлера, продолжавшего принимать собственные желания за действительность, происходящее означало лишь одно: Красная армия, будучи обескровлена и лишена стратегических резервов, находится на грани поражения. Переместив свою ставку на Украину, под Винницу, чтобы быть ближе к фронту, он руководил кампанией, контролируя мельчайшие ее детали. В небольшом лесу около шоссе на Житомир, близ деревни Стрижавка, был сооружен прекрасно замаскированный лагерь, состоявший из бревенчатых бараков и железобетонных бункеров, и именно туда рейхсмаршал Геринг прибыл 20 июля, желая разделить лавры победителя со своим фюрером и показаться на фронте. Точнее, в 800 километрах от фронта, то есть на довольно безопасном расстоянии. Люфтваффе тем временем оборудовало ему ставку в деревне Калиновка [447], затратив на это «всего» 2 миллиона марок, и Геринг пробыл там целых восемь дней, большую часть времени посвятив любованию пейзажем, стрельбой по голубям и посещениям Винницкого театра, который его весьма заинтересовал…

Но фюрер прибыл на Украину вовсе не в качестве туриста: 23 июля 1942 года он издал директиву № 45, приказав вести наступление в направлении Сталинграда и захватить Кавказ одновременно , то есть снова резко изменил стратегию. Это, естественно, предполагало дробление сил: вермахту предстояло сражаться одновременно на двух фронтах, разделенных более чем 700 километрами степей, лесов и гор! Однако немецкой армии опять удалось совершить чудеса: группа армий «А» под командованием фельдмаршала Листа при мощной поддержке 108 бомбардировщиков 4-го воздушного корпуса вырвалась на равнины Северного Кавказа и форсировала реку Кубань, двигаясь в направлении Майкопа. Восьмого августа командующий группой армий «Б» фельдмаршал фон Вейхс бросил вперед 6-ю армию генерала Паулюса. Двигаясь форсированным маршем в междуречье Дона и Чира [448], эта армия смогла окружить и уничтожить две советские армии в районе Калача всего в 70 километрах от Сталинграда. На обоих фронтах советская авиация почти себя не проявила.

Гитлер, придя в восторг, уже утверждал, что «с Россией покончено». Девятнадцатого августа он сказал Геббельсу, что в ближайшие двое суток должен начаться решающий штурм Сталинграда и что город будет взят за восемь дней, после чего его сровняют с землей [449]. И прибавил, что намерен захватить на Кавказе нефтяные источники Майкопа, Грозного и Баку в течение лета, чтобы обеспечить Германию нефтью и лишить СССР топлива. А затем он предполагал «вторгнуться на Ближний Восток, занять Малую Азию, оккупировать Ирак, Иран и Палестину и лишить Англию источников нефти». По всей видимости, фюрера по-прежнему не смущали проблемы времени, удаленности и материального обеспечения…