Франсуа Керсоди - Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха

Поэтому Воздушный флот обороны рейха постарался собрать максимально возможное число ночных истребителей для борьбы с англо-американскими воздушными армадами, которые разрушали города и промышленные предприятия Германии. Тактический прием «Дикий кабан» оберст-лейтенанта Херрмана с определенным успехом был применен 2 июля над Кёльном, а новый прием воздушного боя «Прирученный кабан», предусматривавший вклинивание истребителей в боевые порядки бомбардировщиков союзников, казался еще более эффективным. С тех пор Королевские ВВС в ходе каждого налета теряли до шести – десяти машин. Однако даже это не мешало союзникам разрушать немецкие авиационные заводы, и Мильху приходилось творить чудеса, чтобы продолжать наращивание выпуска истребителей. Тем более что вопрос заключался не только в количестве: добившись согласия Геринга, Мильх и Шпеер сделали ставку на выпуск в рекордно короткий срок реактивных истребителей Ме-262. Но в начале августа фюрер приказал возобновить выпуск поршневых самолетов Ме-209, прекращенный тремя месяцами ранее из-за их низких летных качеств экспериментальных образцов! Поэтому пришлось перекраивать все планы, и количество выпускаемых Ме-262 составило лишь четверть общего объема производства истребителей. Надо было также отстоять сверхсекретную программу работы над самолетом-снарядом «Физелер-103 (будущей крылатой ракетой «Фау-1») в центре военных исследований в Пенемюнде, к которой Гитлер относился с большим скептицизмом. «Война – слишком серьезное занятие, чтобы производить игрушки, – говорил фюрер, – и я не уверен, что изделие игрушечных мастерских в Пенемюнде [523]сможет оказать решающее влияние на военную экономику. Сто истребителей и пятьсот танков намного важнее, чем одна выпущенная в небо ракета, которая чаще всего падает не туда, куда нужно».

Куда не нужно падали не только ракеты: известный пилот-испытатель Ханна Рейч потерпела аварию при испытании ракетного истребителя-перехватчика Ме-163 «Комета». Когда она поправилась, ее пригласили на обед в шале Геринга в Оберзальцберге в начале августа. Об этом визите Ханна Рейч рассказала так: «За столом нас было трое: Геринг, его жена и я. Для того чтобы начать разговор, Геринг рассказал жене о самолете, во время испытания которого я получила ранение. “Знаешь ли ты, – сказал он ей, – что Ме-163 является нашим самым новым типом самолета-ракеты, который взлетает почти вертикально и имеет умопомрачительную скорость набора высоты. Теперь их у нас тысячи, и они готовы очистить небо и сбивать группы бомбардировщиков противника повсюду, где мы их обнаружим”. Пораженная, я не верила своим ушам. Ведь я знала, что в это самое время у нас не было ни одного готового к бою Ме-163. И что в лучшем случае мы сможем получить боеспособный образец не раньше конца года. […] Он назвал нереальную цифру. Я подумала, что Геринг шутил или старался успокоить жену. Мне казалось смешным, что он мог верить в то, о чем только что сказал. Улыбнувшись, я сказала ему: “Хорошо, если бы все так и было”. Геринг, явно растерявшись, поинтересовался, что я хотела этим сказать. И только тогда я с удивлением поняла: он действительно считал, что у нас уже есть тысячи самолетов Ме-163. Решив, что должна сказать ему правду, я объяснила, что мне известны свежие данные о выпуске самолетов и то, чего нам следовало ждать при текущей производительности сборочных конвейеров. Тут Геринг пришел в бешенство, начал кричать, стуча кулаком по столу, что я говорю о том, чего не знаю, что ничего в этом не понимаю. А потом вышел из-за стола в состоянии крайнего возмущения. […] Я впала в немилость, и меня больше никогда не приглашали к рейхсмаршалу».

Несмотря ни на что, факт оставался фактом: «очищать небо» Ме-163 не могли, так как их не было, а немецкой авиационной промышленности приходилось продолжать работу под ужасным градом бомб. Тринадцатого августа «летающие крепости» Б-17 осуществили без всякого прикрытия налет на авиационные заводы в Винер-Нойштадте. Это вызвало приступ гнева фюрера, который в течение часа срывал свою злость на молодом начальнике Генерального штаба люфтваффе Ешоннеке, – непосредственный начальник генерала из осторожности отсутствовал.

Карта 16

Стратегические бомбардировки Германии

Семнадцатого августа еще 230 американских самолетов сбросили бомбы на металлургические заводы Швайнфурта, что привело к падению на 38 процентов производства шарикоподшипников, важнейшего элемента при строительстве танков, самолетов и подводных лодок. В тот же день 146 бомбардировщиков сбросили свой смертоносный груз на заводы фирмы «Мессершмитт» в Регенсбурге, разрушив часть цехов и убив 400 рабочих. И хотя шестьдесят американских самолетов Б-17 были сбиты, Гитлер все равно устроил разнос Ешоннеку, а Геринг отчитал его по телефону из Берхтесгадена. У генерала не оказалось времени для того, чтобы перевести дух: той же ночью самолеты «Москито» Королевских ВВС появились над Берлином и сбросили осветительные ракеты для указания целей союзным эскадрам. Пятьдесят ночных истребителей Херрмана сразу же поднялись в небо и полетели в направлении столицы, в небе над которой было светло, как днем, потому что включились все прожекторы ПВО. Но все оказалось напрасно: после того, как внимание защитников столицы Германии было отвлечено, британские самолеты направились бомбить Пенемюн-де. В результате там вспыхнули гигантские пожары, принеся смерть 700 ученым и инженерам.

Уже утром 19 августа в небольшом блокгаузе у Голдапа неподалеку от поезда «Робинзон» появилась еще одна жертва: молодой начальник Генерального штаба люфтваффе Ханс Ешоннек, будучи уверен, что именно его сделают виновным за удручающую череду катастроф, устав быть козлом отпущения, обидевшись на то, что не получил назначения на должность командующего 2-м воздушным флотом, будучи угнетен военной обстановкой на всех фронтах [524], чувствуя глубокое отвращение к некомпетентности и вялости Геринга, пустил себе пулю в голову. Рядом с его мертвым телом нашли листок бумаги с такими простыми словами: «Я не могу работать с рейхсмаршалом. Да здравствует фюрер!» В его сейфе обнаружили два письма, оставленные адъютанту Гитлера фон Белову, которые тот отказался показывать рейхсмаршалу. О содержании этих писем фон Белов рассказал в своих мемуарах. Он писал: «Ешоннек жаловался на то, как относился к нему Геринг, на его телефонные звонки с упреками по поводу массированных британских бомбежек и многого другого, ответственность за что главнокомандующий люфтваффе возлагал лично на него. Он описывал свои безрезультатные усилия повысить эффективность люфтваффе». Адъютант Лойхтенберг тоже располагал обвинительным рапортом на Геринга, который Ешоннек надиктовал перед смертью [525]. Этот документ был передан рейхсмаршалу по его требованию и исчез сразу же после похорон начальника Генерального штаба люфтваффе. Таким образом, за два года покончили с собой два ближайших сотрудника Германа Геринга…