Франсуа Керсоди - Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха

Дело было в том, что фельдмаршал Геринг остался в Германии, откуда формально руководил действиями в небе над Польшей двух воздушных флотов [297]. Реальное же руководство «на месте» осуществлял генерал Вольфрам фон Рихтхофен, а в Берлине – начальник Генерального штаба люфтваффе Ешоннек, а также заместитель Геринга Эрхард Мильх, который участвовал в полетах на самолетах «Хейнкель-87» и «Дорнье-17», желая лично убедиться в эффективности бомбовых ударов. А фельдмаршал лишь передавал приказы Гитлера, делал воинственные заявления и председательствовал на заседаниях Совета по обороне рейха, по крайней мере в течение нескольких недель. «Совет обороны, – вспоминал министр финансов Шверин фон Крозиг, – собирался несколько раз в неделю, приглашая на заседания столько министров, сколько было необходимо. Я регулярно участвовал в первых заседаниях.

Карта 7

Вторжение в Польшу, сентябрь 1939 г.

В ходе них Геринг не только разрешал, но и призывал нас свободно обсуждать все вопросы повестки дня». И на заседаниях Совета впервые довольно продуманно обсуждались вопросы сельского хозяйства, распределения сырья, продовольственных карточек и даже дипломатические перспективы страны. Министр сельского хозяйства Дарре сказал по этому поводу: «Геринг был оптимистом и верил, что Гитлер вскоре заключит договор с Великобританией». Наконец, 18 сентября председатель Совета по обороне рейха перенес свой штаб в Восточную Пруссию. Правду говоря, сделал он это вовсе не для того, чтобы приблизиться к театру военных действий, а для того, чтобы находиться поближе к своему охотничьему домику в Роминтене… И к черту стратегию: фельдмаршал тут же отправился охотиться на косуль.

Спустя три недели после начала войны Герман Геринг все же принял личное участие в польской кампании: 24 сентября он отдал приказ начать массированную бомбардировку все еще сопротивлявшейся Варшавы. Тысяча двести самолетов по его приказу сровняли с землей почти половину польской столицы, которая к тому же постоянно подвергалась разрушению огнем артиллерии. Двадцать седьмого августа защитникам Варшавы, не имевшим больше ни продовольствия, ни воды, ни боеприпасов, пришлось капитулировать. Второй инициативой маршала оказался выпуск пропагандистского документального фильма под названием «Крещение огнем» о результатах этой бомбардировки и о других молниеносных и беспощадных операциях люфтваффе в Польше, призванного содействовать поддержанию его имиджа могущественного военачальника и одновременно нагнать страху на будущих противников рейха [298]. Наконец, он лично прибыл в Польшу, чтобы показать себя войскам, покрасоваться перед камерами, а главное, организовать реквизицию польского имущества и наладить работу заводов и шахт этой страны. Фюрер отметил его услуги высочайшей наградой: Геринг получил Большой крест Железного креста. Следует отметить, что все наблюдатели сошлись в едином мнении: ошеломляющий успех четырехнедельного «блицкрига» («молниеносной войны») обеспечили действия люфтваффе: они оказались более впечатляющими (и более оцененными), чем действия танков [299]. Причем во многом благодаря тому, что у фельдмаршала имелся в специальный аппарат саморекламы, довольно уникальный в своем роде: «Спецотряд рейхсмаршала». Он привлекал к работе элиту журналистов, лучших специалистов по рекламе, кинематографистов и фотографов того времени. Они использовали самое современное оборудование и располагали внушительным парком легковых и грузовых автомобилей и железнодорожными вагонами…

К концу сентября лишь разрозненные польские отряды сопротивлялись немецким войскам [300], и большинство немецких соединений первого удара были переброшены к западным границам Германии. Генералы не сомневались в том, что их войска будут там только создавать оборонительный заслон. Хотя Гитлер неоднократно повторял своему окружению, что Великобритания и Франция не станут воевать из-за Польши, дальнейшее развитие событий полностью опровергло его слова. Но Гитлер гордился своей политической репутацией, и посему вскоре он стал утверждать, что Лондон и Париж объявили ему войну только под давлением своих народов. И что они никогда не осмелятся начать военные действия. «Фюрер, – отметил Геббельс уже 4 сентября, – полагает, что на Западе будет нечто вроде “картофельной войны”» [301]. Пассивность французской армии и британского военного флота в ходе польской кампании, казалось, подтверждала его слова, весь сентябрь фюрер старался не высказывать провокационных слов в адрес западных союзников.

Второй человек рейха, естественно, приспособился к велению времени: 9 сентября на съезде работников военной промышленности он заявил, что единственная цель Германии – «установить наконец мир на западных границах, чтобы там не случилось ни единой стычки с западными державами». Когда в небе над Германией был сбит британский самолет, Геринг попросил Далеруса передать в посольство Великобритании в Стокгольме лично им написанное письмо. В нем семьям обоих пилотов сообщалось, что их родные пребывают в добром здравии и что обращаться с ними будут хорошо. Восемнадцатого сентября он снова попросил о содействии безотказного эмиссара. Далерус встретился с британским послом в Стокгольме и сообщил тому, что, несмотря на успех польской кампании, «популярность Гитлера серьезно пошатнулась», потому что «немцы не думали, что он сможет начать войну». И добавил, что Геринг «единственный человек, пользующийся всеобщим доверием». Пять дней спустя Далерус встретился в Норвегии с Огильви Форбсом, бывшим советником британского посольства в Берлине, который теперь занимал аналогичную должность в Осло. На сей раз шведский эмиссар, явно по указанию Геринга, предложил своему старому другу организовать на нейтральной территории встречу немецкого фельдмаршала и одного из высокопоставленных военных руководителей Британии, например генерала Айронсайда [302], что помогло бы избежать повторения Мюнхена, позволило бы оставить не у дел Гитлера… и укрепить позиции Геринга.

Двадцать шестого сентября Гитлер принял Далеруса в рейхсканцелярии в присутствии Геринга, и шведский предприниматель изложил фюреру «свои» мысли относительно встречи полномочных представителей Германии и Великобритании. Геринг, естественно, сразу же горячо поддержал этот план и предложил провести встречу в Голландии. Гитлер отнесся к этому предложению сдержанно, но не отверг его сразу же. И даже согласился с тем, чтобы Далерус на следующий же день отправился в Лондон, чтобы прозондировать почву на этот счет.