Вадим Каплин - Государева дорога

Солнце высушит росу и на обогретом местечке, на припеченке запиликает кузнечик. Пролетит шмель в черно-золотистом кафтане, очень похожий на маленького медвежонка. Замельтешат над землей голубые мотыльки, зашелестят крылышками стрекозы-коромысла, выбирая местечко, где бы присесть на теплый камень.

Заячий камень. У него своя судьба, своя история. И загадки тоже. Почему он большой, а «заячий»? Наверно, и на «медвежий» потянул бы со своими метрами. Да еще никто не мерял, на сколько камень тот вглубь земли ушел. И сколько лет этому камню-валуну? И как он тут появился, в лесу края кемского. Может, остался камень после отступления одного из ледников, которые покрывали всю нашу Вологодскую область? И нет ли в том Заячьем камне следов ушедшей жизни? Так или иначе, живет этот Заячий камень-богатырь любовью и памятью местных жителей и тех, кто знает о нем. Он – история края, история давно ушедших времен.

«В восточной, большей по территории части области, на несколько десятков тысяч лет раньше освободившейся от ледникового покрова, поверхность более ровная, – сообщает вологодский ученый Г.А. Воробьев. – Весьма характерен, особенно для юго-востока области, увалистый рельеф с полого-вершинными грядами. Не случайно эту возвышенность именуют Северные Увалы». Можно реально предположить, что Заячий камень вполне мог остаться после схода ледника.

Старожилы Кемы рассказывают такую историю. В языческие времена здесь находилось капище – скотское кладбище. «Наверное, так и было», – подтвердил догадку о языческой старине Вячеслав Николаевич Парфенов.

Скотьим богом почитался Волос или Велес, охранявший на небесном пастбище облачные стада. В мифах его отождествляли с Месяцем. Впоследствии Волос стал покровителем земных стад и землепашества (в христианской мифологии такую «обязанность» исполняли святые Власий и Георгий). Об этом сообщал известный натуралист и фенолог Александр Стрижев.

Продолжая рассказ о прошлом своего края, Вячеслав Николаевич заметил: недалеко от Путилова находилась деревня Виноградово. До тридцатых годов прошлого столетия она называлась Чудова. А на месте Покровского починка встарь была деревня Черемисово. По легенде в Чудове стоял литовско-польский отряд интервентов во времена смуты. Старики говаривали, что видели в Черемисове сруб, зарытый в землю. Многое чего знали и видели старики. Охотно рассказывали. Но их не очень и слушали. Сейчас, может, и поинтересовался бы кто-нибудь из молодых. Только рассказчиков, живых свидетелей старины, уже нет с нами.

Зайцы-беляки, которые в кемских лесах, слава богу, еще не перевелись, зимой и летом заглядывают к своему камню. Трудновато зайчишкам в зимнюю пору с кормами. Выручают кора осин, молодые побеги ив, берез, даже можжевельника. Схрумкает косой прошлогоднюю, высохшую на корню травинку-былинку, подберет сена клок на лесной дороге, выкопает из-под снега зеленые веточки ягодника. Тем зайчики и перебиваются.

Много у них врагов-хищников, зверей и пернатых. Потому днем зайцы затаиваются где-нибудь в укромном местечке. И только вечером покидают укрытие. Вот и говорят: «Труслив, как заяц». Весной у зайцев пора свадеб. Как угорелые, бойкими ватажками, носятся зверьки по полям и перелескам. Словно веселый голосок какой-то незнакомой птицы, раздается в ночи заячье боботание.

Желанная пора для зайцев – лето. Тепло и корма вдосталь; ешь – не хочу. Сколько лакомых трав на лугах и пожнях: клеверок с красными шапочками, мышиный горошек, листочки иван-чая, стебельки овсяницы луговой. А недалеко от камня, в бору, поспевает любимая заячья картошка – гриб трюфель. Величиной клубеньки с грецкий орех. Зайцы выкапывают его из песчаной почвы сильными ногами. Любят этот гриб и белочки-непоседы, и другие зверьки. Кстати, во Франции трюфелем откармливают свиней. Есть у зайчишек в лесу и своя заячья капуста и заячьи лапки – невысокая трава пушица.

Просторы лесов и Заячий камень. Молчаливый и тихий. Задумчивый и строгий, пришедший к нам из глубины веков. Он умеет хранить свои тайны.

А еще давайте посмотрим фотографию Тиуновского святилища Тарноги. Она из книги И.Ф. Никитинского «Тиуновское святилище – школа кокшаров XV века?» (2007 г.).

Думается, что камни, места их расположения, травяной покров весьма похожи. К тому же людская молва свидетельствует и о других культово-языческих названиях гидронимов в Нижней Кеме (Никольский район): озеро Волосово, речки Овечка, Бычок.

Вид на Тиуновское святилище с северо-запада до начала раскопок. Фото И.Ф. Никитинского. 1987 год.

Реки Кемского края (юго-западная часть Никольского района) волжского бассейна Лундонга, Кема, Унжа и их притоки Юрманга, Това, Анюг, Митюг исстари имели огромное значение в жизни людей. Унжа служила водной транспортной магистралью и обеспечивала выход не только в соседние Галичские земли, но и в Поволжье, центр России. Используя другие средства передвижения, был открыт путь на Вятку, Урал, Север, в Сибирь. И жители этим пользовались. С реками был связан лесной промысел, сплав леса молем и плотами, доставка продуктов, горючего и других грузов, вывоз изделий промысла и т. д. Короче говоря, люди старались приспособить свою жизнь к среде обитания, возможностям, которые давала им природа.

Вологодская газета «Губернские ведомости» за 1847 год сообщала: «Река Унжа, образуемая от слияния Кемы и Лундонги, впадает в Волгу. По ней сплавляются в значительном количестве сосновый и еловый строевой лес, вырубаемый ежегодно помещичьими крестьянами преимущественно из дач своих владельцев. Лес этот отправляется по большей части в Кологривский уезд, а также в Мантурово на Унже и Нижний Новгород». Но и после отмены крепостного права крестьяне, ввиду необеспеченности средствами к существованию от земли, получаемой на ней продукции, были вынуждены заниматься подсобными промыслами, в том числе лесным.

В Кеме появились лесопромышленники Сергеев, Афанасьев. Лесов было много. Еще Петр I издал указы, запрещающие под страхом смертной казни рубку лесов по берегам рек. Так называемая «водоохранка» поддерживала и поддерживает полноводность рек.

Соблюдали ли правила рубки леса его владельцы, не наносили ли они ущерб богатствам края? Объективно ответить на этот вопрос можно, только изучив его. Исследовательской работой я не занимался. В Кеме достаточно своих краеведов: И.М. Парфенов, А.Н. Лукин, А.Н. Наумов. Ими сделано немало. В 50–80 гг. прошлого столетия Кемский леспромхоз ежегодно заготовлял по 200 и более тысяч кубометров древесины (лес сплавлялся по малым рекам и реке Унже), очевидно, недостатка в деловой древесине не было.