Леонид Юзефович - Самодержец пустыни

В 30-х годах XX века статуя была разобрана, вывезена в СССР и, по всей видимости, пошла на переплавку. Попытки разыскать ее следы, предпринятые в конце 1980-х, оказались безуспешными.

Будда Майдари ( инд . Майтрейя) – владыка будущего, буддийский мессия.

Все эти храмы, как и Летний дворец Богдо-гэгена, были разрушены в 1930-х годах.

При нем в разгар Гражданской войны выпускалась вполне аполитичная газета “Юный колонист”, в кинематографе “Иллюзион” перед сеансами читались лекции типа “Любовь с естественно-исторической точки зрения” (прочитана 25 апреля 1919 года неким Барташевым). О событиях в России здесь знали мало, да и узнать было непросто; в книжной лавке Годченина бешеным спросом пользовались случайно попадавшие в Ургу отдельные номера сибирских газет.

В крупных городах Китая, Кореи и Юго-Восточной Азии многие публичные дома принадлежали японцам – они славились как самые умелые и жестокие сутенеры.

Кажется странным, что китайцы отдали такой приказ, способный еще больше настроить против них монголов, но для последователей Сунь Ятсена с его декларируемым атеизмом в этом нет ничего экстраординарного. Рассказ Першина подтверждается донесением красной разведки: “Религиозные обряды в храмах не исполняются, использование духовых инструментов (сан, хунчерек, бурэ, бишхур) запрещено”.

На этом фоне вполне пародийно звучит относящееся к Унгерну высказывание А. Дугина: “Чистота героя в темные времена вызывает такое сопротивление дегенеративной среды, что для ее обуздания и подчинения приходится использовать экстраординарные средства”.

Далее он цитируется как Аноним. Этот офицер впоследствии, видимо, служил у красных, его неопубликованная и неатрибутированная рукопись сохранилась в личном архиве В.И. Юдина, в 1920-х годах – представителя НКИД РСФСР при частях РККА в Монголии и секретаря советского полпредства в Улан-Баторе.

В издании 1993 года эта история, как и гибель Офицерской сотни, ошибочно отнесены к апрелю-маю 1921 года, а местом, откуда были совершены оба побега, названа Урга.

Было объявлено, что она воплотилась в российской императрице, дабы “смягчить нравы жителей северных стран”. Спустя столетие тибетские ламы признали очередным ее перерождением английскую королеву Викторию.

Известие заслуживает полного доверия, поскольку исходит не от русского, а от монгольского мемуариста, князя Анвана, при Унгерне служившего в Министерстве иностранных дел (опубликовано C.Л. Кузьминым).

У Рериха чуть иначе: “Северной Шамбалы война”. Изменение падежа меняет смысл – тем самым к Шамбале приравнивается Советская Россия.

Если титул “цин-ван” переводили обычно как “князь”, “цзюнь-ван” – как “граф”, то к “барону” мог быть приравнен “гун” или “туше-гун”.

Позднее Тогтохо-гун поддержал Унгерна и был расстрелян после того, как Ургу заняли красные.

В Забайкалье он попал из Перми, где его мать была директрисой Мариинской женской гимназии.

В реестре наказаний, предусмотренных за пьянство, эта кара считалась относительно мягкой. Осенью, наткнувшись в лагере на двух пьяных офицеров, Унгерн распорядился раздеть их догола, привязать к лошадям и на веревках перетащить через ледяную реку. Без одежды, не разводя костра, они всю октябрьскую ночь просидели на противоположном берегу, а лагерные часовые каждый час устраивали им перекличку.

Об этом рассказывает Марк Казанин, секретарь посла ДВР в Китае Юрина-Дзевалтовского. В сентябре 1920 году его миссия останавливалась в Урге по дороге из Верхнеудинска в Пекин. На приеме, который устроил Ван Интай в честь красных дипломатов, стены были украшены цитатами из стихов Фердинанда Фрейлиграта, где в том или ином контексте фигурировало прилагательное “красный”, а гостям подавалось исключительно красное вино. Все это в китайском стиле символизировало революционное гостеприимство.

Так называли его русские колонисты. Полное имя мне не известно, но, судя по его первой части, он происходил из дунган, т. е. был китайцем-мусульманином (сообщено C.Л. Кузьминым).

Бодисатва Маньчжушри – покровитель мудрости. Изображался сжимающим в одной руке книгу, в другой – меч, дабы рассечь “мрак неведения и заблуждений”. Посвященный ему монастырь на Богдо-уле в 1930-х годах был разрушен и ныне остается в развалинах.

Сам Дараната считался 14-м перерождением одного из первых учеников Будды Шакьямуни, его двоюродного брата Ананды (Лодон-Иши), и по этому счету Богдо-гэген VIII был 22-м его воплощением.

“По смерти Богдо-гэгена, – пишет А.М. Позднеев, – тело его бальзамируют. Операцию эту производят обыкновенно ламы месяца три или даже дольше. Труп они не анатомируют, а, усадив в должную позу, натирают разного рода благовониями и спиртуозными жидкостями, потом обмазывают составом из соли и других веществ. В этом состоянии труп пребывает месяца два, пока совершенно не высохнет. Тогда от него отделяют соляной состав. Части тела, свободные от одежд, и лицо покрывают позолотою; поверх позолоты на лице разрисовывают брови, усы и губы, но глаза оставляют закрытыми. В этом виде труп Богдо-гэгена называется “шарил”, его садят в серебряный субурган и с торжественным богослужением ставят в храме”.

Русские колонисты в Урге рассказывали, будто уже в 17 лет, после смерти матери, оказывавшей на него большое влияние (отец умер семью годами раньше), Богдо-гэген стал устраивать попойки, ездил с веселой компанией по городу и посещал “доступных женщин”.

Поселившись в Калифорнии, он описал свои приключения в мемуарах под названием “Дворянские поросята”.

Тем не менее при Унгерне и он, и Парняков были убиты.

Его гибель была случайной и нелепой. Во время сражения за Ургу, когда казаки уже выпустили заключенных из тюрьмы, он попросил дать ему коня, чтобы уйти с унгерновцами в том случае, если китайцы вернутся, и по приказу Резухина тут же был застрелен “за распространение панических слухов”.

По слухам, укрепления были возведены при участии колчаковского полковника Франкмана, военного инженера, сидевшего в тюрьме вместе с Хитуном; он помог китайцам в обмен на свободу и обещание отправить его в Маньчжурию. Возможно, это неправда или не совсем правда, поскольку после взятия столицы Франкман не пострадал.