Ронни Касрилс - Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

«С кем это они говорят?», — спросил ребёнок. Женщина обратилась с этим вопросом к одному из журналистов и вернулась к ребёнку с выражением ужаса на лице. «Это коммунист», — сказала она. С этим Касрилс исчез.

Шон Джонсон опубликовал и ещё один отчет под заголовком «Сказка о коммунистическом заговоре… Это худший образец старомодной антикоммунистической мании», — утверждает Касрилс». Он был посвящён содержанию беседы с журналистами. В концентрированном виде в заметке говорилось: «Один из ведущих лидеров АНК вчера подтвердил, что «Умконто ве Сизве» продолжало переправлять бойцов и оружие в Южную Африку, но полностью отверг утверждения, что это противоречит духу мирного процесса. Касрилс добавил, что обвинения правительства в подготовке «плана восстания, вдохновляемого коммунистами», является «худшим образцом антикоммунистической мании».

В течение большей части обеда высоко над нашими головами кружил вертолёт без опознавательных знаков. Затем он полетел за «Мерседесом», предоставленным мне Ассоциацией, чтобы отвезти меня обратно. Но под прикрытием деревьев в саду ресторана мне удалось, однако, пересесть в другую машину и я исчез.

В субботу, 29 июля, Южноафриканская Коммунистическая партия, созданная 30 июля 1921 года и запрещённая в 1950 году, на массовом митинге, проходившем на футбольном стадионе неподалеку от Соуэто, объявила о возобновлении своей деятельности.

Я был членом партии с 1961 года. Поэтому я был твёрдо намерен не пропустить это событие. Кроме того, я считал, что появившись там, я бы подтвердил партийные традиции стойкости перед лицом репрессий.

В течение всей своей истории наша партия боролась за интересы рабочего класса и добивалась демократических прав для всех людей. Что бы наши оппоненты ни говорили о коммунизме и о партии, я был убеждён, что мы опирались на огромную поддержку.

К значению самого этого исторического события добавлялся драматизм усиливающегося скандала вокруг так называемого «Красного заговора». Полиция безопасности допускала «утечки» в прессу информации о своих успехах по операции «Вула», включая осведомлённость о проникновении в страну бойцов МК, о незаконном ввозе оружия и о существовании многочисленных «конспиративных домов», о получении ими компьютерных распечаток и утверждения о существовании «лондонской террористическом связки», которая, как заявлялось, «причинит немало неприятностей как Маргарет Тэтчер, так и Нельсону Манделе». Поскольку это больше соответствовало их целям, они пытались создать впечатление, что «Вула» была операцией Коммунистической партии, а не АНК.

Они неуклюже пытались привязать операцию «Вула» к конференции ЮАКП, в которой мы с Маком участвовали в конце мая, перед тем, как тайно покинуть Южную Африку. Она получила название «Тонгаатской конференции» по названию небольшого городка на побережье в провинции Наталь, где она проводилась. Основной темой дискуссии был вопрос о снятии запрета на партию и о деятельности партии после её выхода из подполья. Там присутствовало примерно двадцать человек, в том числе активисты подполья и наши основные сторонники из массовых общественных организаций.

В прессе доминировали утверждения полиции о том, что Джо Слово, который якобы был на встрече в Тонгаате, заявил, что ЮАКП не будет связана соглашением о прекращении огня. Затем, накануне партийного митинга, Де Клерк потребовал, чтобы Слово был удалён из состава делегации АНК, которая должна была встретиться с правительством на следующей неделе. Полиция безопасности делала глупую ошибку, а Де Клерк делал ошибку, веря утверждениям полиции.

— Слово и близко не было около Тонгаата, — сказал я Эрролу и Саре. — Он уже вернулся в Лусаку и сможет доказать это.

Полиция, повидимому, получила полный протокол встречи в Тонгаате. В списке участников они наткнулись на имя «Джо».

— Хотите знать, кто такой «Джо?» — спросил я своих друзей. — Это Гебуза. «Джо» — его кодовое имя.

Да, это был Гебуза, «товарищ Джо», и в протоколе встречи была записана его точка зрения о том, что прекращение огня не относится к тем людям, которые должны защищаться. Он, в особенности, имел в виду людей в Натале, многие из которых даже не были сторонниками АНК, но подвергались нападениям воинствующих деятелей «Инкаты» только за то, что они отказывались подтверждать их лояльность Бутелези.

Хотя полиция продемонстрировала свою эффективность арестом дурбанской группы, но они пришли к невероятным выводам.

— Они наткнулись на имя «Джо», — говорил я, — и хлоп, на панели загорается фамилия Слово.

— Тебе нужно встретиться со Слово и передать ему содержание нашего разговора, — сказал я Эрролу. — Это поможет ему во время выступления на митинге опровергнуть утверждения полиции. И скажи ему, что я собираюсь присутствовать.

Шум вокруг «британского следа» был поднят одной из йоханнесбургских воскресных газет утром того дня, когда должен был состояться митинг. Газета утверждала, что документы, захваченные в Дурбане, свидетельствовали о том, что гостеприимство британского правительства было использовано как прикрытие для подготовки в Лондоне членов ЮАКП и АНК «к актам насилия». Это дало мне ключ к пониманию того, зачем Крейг Уильямсон и бригадный генерал Эразмус садились на прошлой неделе на самолёт, вылетающий в Лондон.

В статье далее сообщалось: «Наблюдатели утверждают, что если бы г-жа Тэтчер была убеждена в подлинности документов и рассматривала утверждения полиции как достаточно серьёзные, г-н Мандела должен был бы осудить заговор или, возможно, столкнуться с изгнанием его организации из одного из её наиболее важных международных опорных пунктов».

Несмотря на зловещие утверждения о «террористической базе» на британской почве, г-жа Тэтчер никак не откликнулась. Британское правительство заняло более трезвую позицию в отношении этих событий. Действительно, в ходе операции «Вула» была создана компьютеризированная телефонная связь между Южной Африкой, Лондоном, Амстердамом и Лусакой, использующая систему кодов, однако это не противоречило британским законам. Я прошёл обучение в Лондоне по использованию нашей компьютерной системы по ускоренной программе под руководством Тима Дженкина. В порядке практики я участвовал в приёме и отправлении кодированных посланий из Южной Африки и Замбии через телефонную систему в Соединённом Королевстве.

Южноафриканская пресса, за небольшим исключением, клюнула на дезинформацию. Демонстрируя все признаки коллективной потери памяти, они обсуждали правительственные разоблачения так, как будто в стране никогда не шла освободительная борьба. Они отказывались понимать, что операция «Вула» началась более двух лет назад. Исходя из того, что переговоры только начались, АНК ясно заявил, что подпольные структуры не будут свёрнуты в течение некоторого времени.