Ронни Касрилс - Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

Джек подготовил блестящую серию лекций, основанных на марксистском подходе, о стадиях развития Южной Африки с доколониального периода, через колониальный захват и далее к капитализму. Он был требователен в своих лекциях, поэтому студенты должны были тянуться изо всех сил, но они также имели возможность приобщиться к его типу юмора, не сдерживаемому условностями.

— Итак, товарищи, — задавал он иногда вопрос, — какие основные условия жизни должны в первую очередь обеспечить люди, прежде чем они смогут развивать культуру, заниматься политикой и другими делами?

В воздух взлетал лес рук. Обычно ответом было, что «Маркс и Энгельс выделяли необходимость пищи, жилья и одежды».

— Товарищи, если Маркс и Энгельс не упоминали полового влечения — а люди нуждаются в том, чтобы воспроизводить себя, — то они забывали самую важную потребность, — отвечал Джек, вызывая гул радостного оживления.

Один раз мы обсуждали вопрос о советских «диссидентах». Его подход удивил меня.

«Нетрадиционное мышление является движущей силой развития. Подавлять его неверно. Таких, как ты и я, во времена Рима бросали ко львам, а в средние века сжигали на костре. Если бы мы жили в Восточной Европе, нам прилепили бы ярлык диссидентов».

Такой взгляд явно противоречил основным требованиям Движения. Наша борьба не на жизнь, а на смерть требовала единства и бдительности. Вновь возникало несоответствие между требованиями безопасности и потребностями личного выбора, что отражало противоречия в странах, которые стремились к строительству социализма. Интеллектуалы вроде Джека Саймонса, Рут Ферст и, в меньшей степени, меня могли видеть опасность подавления независимого мышления. Но практически все остальные придерживались того, что обычно называлось «жёсткой линией». И это проистекало не от компартии, в которой интеллектуалы играли заметную роль. Такой подход возникал из невыносимого угнетения, которое составляло основу жизненного опыта наших чёрных товарищей, — и лидеров, и активистов в одинаковой степени. Для них нетрадиционные подходы Джека были роскошью буржуазного общества. Именно по этой причине многие чёрные товарищи, особенно рабочие, продолжали испытывать симпатию к жёсткой политике Сталина.

Когда Джек обдумывал какой-либо политический вопрос, он полностью сосредоточивался на нем. Уолфи Кодеш, занимавшийся материальным обеспечением АНК в Луанде и Лусаке, рассказывал мне, как однажды он приехал в лагерь и пошёл с Джеком на его обычную прогулку. Уолфи совершил ошибку, заметив, какой прекрасный закат, и этим прервав цепь размышлений Джека. «О, чёрт бы его побрал, этот проклятый закат! — взорвался Джек. — То, что я пытаюсь объяснить тебе, гораздо важнее».

Возможно, самым впечатляющим результатом деятельности Джека в Ново-Катенге была активная группа инструкторов, которых он подготовил. После года работы в лагере, где Джек перенёс несколько приступов малярии, Мзваи убедил его вернуться в Замбию. Я должен был занять его место. Мне очень повезло в том, что я работал с людьми, которых он подготовил. Среди них был Джабу Нксумало (Мзала), Крис Пепани (Сбали) и Эдвин Мабитсела. Все они были призваны сыграть важную роль в АНК в последующие годы. Ещё одним учеником Джека был молодой парень с обаятельной улыбкой, подпольной кличкой которого было Че Огара.

Че привлёк моё внимание в первое же утро после моего приезда, когда я услышал, как он выступает перед ротой новобранцев. Он был комиссаром роты и объяснял необходимость военной дисциплины. Я понял, что он приводит цитаты из книги, которую я хорошо знал. Это был отрывок из «Волоколамского шоссе», повести о Второй мировой войне, написанной советским писателем Александром Беком. Че произносил свою речь уверенным, звенящим голосом и закончил следующими словами: «Товарищи, вот почему мы должны без колебаний утверждать, что дисциплина — это мать победы!».

Каждый вечер после занятий я проводил семинары, как это делал Джек, со специально отобранной группой инструкторов и комиссаров. Среди них были Тами Зулу, Че, Мзала и Сбали. Это была очень хорошая группа, и высокий уровень подготовки в Ново-Катенге побудил меня, к их большому удовольствию, назвать всё это «Южным университетом».

Один из наиболее многообещающих товарищей — Нтима Сеголе, одарённый юноша с тихим, но твердым характером, внезапно заболел. В один из вечеров он ещё участвовал в нашем семинаре, на другое утро мне сказали, что он заболел и отправлен на «скорой помощи» в больницу в Бенгелу. Ещё через несколько дней мы получили известие о его смерти из-за отказа почек. Он был похоронен в Бенгеле, и мы прошли прощальным маршем в Ново-Катенге. В память о нём был приспущен флаг АНК и произведен орудийный салют.

Июль был приятным месяцем. Мы праздновали 17-е июля — шестидесятилетие Нельсона Манделы, а затем 26 июля — важную дату в революционном календаре Кубы. Это была 25-я годовщина нападения группы повстанцев под руководством Фиделя Кастро на казармы Монкада во времена диктатуры Батисты, что означало начало вооружённой борьбы и создания Движения 26 июля.

В день рождения Манделы мы поднялись пораньше, в 5 часов утра, чтобы взойти на близлежащий холм и водрузить на его вершине флаг АНК. Днём мы играли в софтбол (разновидность баскетбола) против кубинцев и устроили бег на дистанцию в 10 километров, которую мы назвали «Марафон Манделы». На митинге приехавший к нам Мзваи и я говорили о значении этого дня, а вечером состоялся концерт.

Накануне 26 июля я писал на машинке письмо Элеоноре о предстоящем празднике, а моя маленькая комната была заполнена нашими товарищами-инструкторами, танцующими под музыку, которую я получил от неё.

«Дражайшая Эл, — писал я, — мы здесь находимся накануне большого события… Было много приготовлений, а само событие начнется ровно через два часа, в полночь, большим салютом. Завтра будут соревнования по легкой атлетике, футболу, бейсболу, будет митинг и вечером концерт. Я уж не говорю о банкете со свининой, жареными бананами (по-кубински), и другими особенностями, включая ром «Гавана Клаб», пиво и прохладительные напитки. Кубинские товарищи полны огня. У них не просто «социализм с человеческим лицом», а «социализм с ча-ча-ча».

Ну, а что касается дела, с нашими товарищами трудно сравниться. Они починили мой магнитофон и, кажется, в состоянии починить практически всё. Это к вопросу о «резервировании рабочих мест» [45] Один из главных элементов системы апартеида, предусматривавший резервирование только за белыми наиболее высококвалифицированных и, соответственно, высокооплачиваемых видов работы. . В прошлое воскресенье вечером около двадцати наших ребят собралось в клубной комнате для инструкторов, чтобы послушать записи, которые ты прислала. Боб Марли, Сонни и Брауни, Джимми Клифф, Боб Дилан и Пит Сигер всем очень понравились. Они хотят знать больше о том, что происходит со стилем Рэггаи и каковы тенденции в жанре «фолк». Сейчас, когда я стучу по клавишам машинки, звучит «The harder they come» (твёрже их шаг) Джимми Клиффа и ребята подпевают: