Ронни Касрилс - Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

Нашим любимым местом отдыха был Корнуэлл. Мы обычно ездили туда на старом «Моррисе», который приобрели за 150 фунтов стерлингов. Собака ехала на заднем сиденье.

Мальчики считали себя стопроцентными англичанами. Но они знали, что мы рассматривали себя южноафриканцами, и что мы были преданы прежде всего АНК, а не английской королеве. Мы позаботились о том, чтобы наши убеждения и деятельность не вызвали у них раздвоенности личности.

Наша футбольная команда «Арсенал» пробилась в финал Кубка страны, в котором она должна была играть на стадионе Уэмбли против команды «Ипсвича». Получить билет на матч было своеобразным подвигом. Это требовало сбора пронумерованных купонов, вырезаемых из программок «домашних» матчей нашей команда — для каждой игры был свой купон. Каждая команда в чемпионате страны играла 22 матча на своём стадионе плюс кубковые матчи и другие встречи. Если ваша команда выходила в финал на Уэмбли, то вам нужно было отправить в ваш клуб все собранные вами купоны. Было известно, что если у вас есть 22 купона, то вам не о чем беспокоиться. Я водил мальчиков на многие домашние матчи и по мере того, как наша команда прорывалась через начальные отборочные матчи кубка, я начал с оптимизмом скупать все попадавшиеся мне старые программки.

С каждой последующей победой наши шансы повышались, и около стадиона в Хайбери развернулся бурный обмен купонами. Мальчики отчаянно выменивали купоны и в школе. С приближением последнего дня, обнаружив в своей коллекции по 15 купонов, я привлёк сеть АНК. Наш телефон звонил безостановочно, поскольку товарищи и друзья объединились в нашу поддержку. В конечном счёте у нас было три набора по 22 купона и один с 20 купонами. Элеонора никогда не интересовалась видом «двадцати двух взрослых мужчин, бегающих по полю за куском кожи», поэтому мы решили взять с собой Гарта, если сможем получить четыре билета.

Я отправил наши купоны секретарю клуба «Арсенал», включив имя Элеоноры в нашу заявку. «У них будет особый подход к нам, — заверил я ребят, — потому, что мы семья». Конверт из футбольного клуба «Арсенал» с надписью «Хайбери, 5» пришел должным образом и мы все закричали «ура-а», когда я за завтраком помахал четырьмя билетами на Уэмбли.

Примерно в это же время Тамбо и Пилисо попросили меня вернуться в Анголу для постоянной работы.

Они понимали, насколько чувствительным для меня будет расставание с Элеонорой, но пообещали, что будут возникать возможности для поездок в Англию.

Мы с Элеонорой обстоятельно обсуждали эту просьбу во время прогулок по Хэмпстед-Хит. Мы всё время помнили, что нам повезло — мы сумели бежать из Южной Африки и начать семейную жизнь за границей, тогда как Билли Нейр и другие близкие друзья с 1963 года томились в тюрьме. Бабла Салуджи, который помог бежать нам и другим, заплатил за это своей жизнью. Я обучал Дэвида Рабкина и других в Лондоне, и сейчас они тоже были отделены от своих любимых тюремными стенами. Это всё время терзало наши души. Су Рабкин с её двумя маленькими детьми была нашим близким другом, и мы регулярно виделись с ней.

С того времени, как я присоединился к Элеоноре в Лондоне, мы постоянно жили с мыслью о возможности того, что АНК обратится с такой просьбой. Когда в 1967 году до нас дошли сообщения о рейде МК в Зимбабве, я испытывал чувство вины за то, что не был участником этого рейда. Некоторым оправданием было лишь то, что в Лондоне у меня были задания, и их надо было выполнять.

Теперь же, после десяти лет устроенной семейной жизни на северо-западе Лондона, который мы считали своим домом, АНК потребовалось моё присутствие в другом месте. Семьи Тамбо и Пилисо жили в Англии, у первого — в Масуэл-Хилл, у второго — в Бернли, а сами они с 60-х годов работали в Африке. Мы с Элеонорой должны были принять это решение вместе. Мы могли сказать «нет», и без особой потери лица я мог бы продолжать выполнять свои обязанности в Лондоне. Но наша совесть диктовала другое решение. Мы решили, что я превращаюсь в «рабочего-отходника».

Если бы Элеонора не воссоединилась с Бриджитой и если бы мы не наслаждались счастливой и спокойной семейной жизнью, боль расставания было бы невозможно перенести. Фактически именно преданность Элеоноры делу, которому мы служили, и поддержка, которую она оказывала, как основной источник существования семьи, сделала возможным мой отъезд.

Победа «Арсенала» на Уэмбли в этот славный солнечный день в мае 1978 года могла бы стать необходимым эликсиром для того, чтобы снять печаль моего предстоящего отъезда в Анголу. Звездой и вдохновителем «пушкарей» был Чиппи Брэди, который, к сожалению, не был в форме в этот роковой день. Погружённые в глубины отчаяния (только футбольный болельщик может представить себе это) мы наблюдали, как тусклый «Арсенал» боролся против вдохновенного «Ипсвича» и проиграл, пропустив единственный гол в скучной, бессодержательной игре.

Поездка назад на Голдерс-Грин в автобусе, наполненном удручёнными болельщиками «Арсенала», напоминала поездку на похороны. В довершение ко всему мы должны были мириться с выкриками и насмешливым свистом мальчишек-противников «Арсенала», когда проезжали через враждебную территорию. Грозные обещания со стороны Гарта и меня — «ну, подождите до следующего сезона» только ухудшали положение и слёзы катились по щекам Эндрю и Кристофера.

Никто, однако, не может сравниться с лондонцем в чувстве юмора и неукротимости перед лицом неудачи. Один шутник начал петь песню из недавнего рекламного ролика о пиве «Хайнекен». В клипе проигравшая команда радовалась своему поражению, поскольку это означало, что вместо того, чтобы пить шампанское, они будут утешать себя в раздевалке пивом «Хайнекен». Когда мы подъезжали к автобусной станции Голдерс-Грин, автобус раскачивался под звуки припева:

К моменту отъезда в Анголу я нагрузился необходимыми материалами. Я побывал в Национальном музее в Кенсингтоне и купил копии их прекрасных настенных схем, рассказывающих об эволюции человека, создании солнечной системы и так далее. Я запасся лосьонами и распрыскивателями, чтобы вести войну против комаров. Последнее, но не самое маловажное — у меня была книга с карточными фокусами, которую дал мне Эндрю, увлекавшийся чародейством. Я постарался найти время, чтобы отточить под его взглядом знатока пару ловких трюков, надеясь повеселить товарищей.

Примерно в то же время, когда я присутствовал на футбольном спектакле на Уэмбли, южноафриканские реактивные самолёты бомбили лагерь беженцев, организованный СВАПО около посёлка Кассинга на юге Анголы. Эта бомбардировка произошла 4 мая 1978 года. За бомбами последовали парашютисты и к концу дня 867 беженцев были убиты в этой бойне. Претория утверждала, что Кассинга была базой для обучения «террористов» СВАПО, но и Верховный Комиссар ООН по делам беженцев, и Всемирная организация здравоохранения сообщили, что большинство тел были телами женщин, детей и стариков.