Анатолий Вишневский - Перехваченные письма

Осветитель с детства помнит, что Каплан стреляла в Ленина в кинофильме «Ленин в восемнадцатом году». Но, на всякий случай, он проверил: точно, это было 30 августа 1918 года, именно после этого — в начале сентября — Дмитрий и Николай Татищевы и были арестованы. А расстреляли Дмитрия Татищева год спустя, в сентябре 1919 года — уже просто так.

Как видите, Осветитель был прав, дело совсем не в Ленине, а тем более не в Каплан. Все дело — в разгрузке тюрьмы.

Татищев H. В Красной Армии. В кн.: Николай Татищев. В дальнюю дорогу. Книга вторая. Париж: YMKA-Press, без даты.

Кроме того ( фр .).

«Через две минуты его повесят» ( англ .).

Никого не щадя ( фр .).

Возможно, в этом непочтительном прозвище объединены истинное имя Врангеля Петр и французское слово pipeur — «плут».

Дальше некуда ( фр .).

ARA, American Relief Administration (Американская администрация помощи), некоторое время действовавшая в РСФСР в связи с голодом 1921 года.

Никак не считая себя стихотворцем, Осветитель попытался все же перевести это маленькое стихотворение рифмованными строчками. Вот что у него получилось:

11 июня 1925. Финляндия.

Ну вот и начинается новая полоса моей жизни, и это — в 86 лет! Подумать только, что я прожила так долго, прошла через столько перевоплощений и осталась самой собой! Что, несмотря на многочисленные удары, изменившие всю мою жизнь, я не потеряла рассудка! Да, это я, и это с меня спросится за то, с чем я подойду к великому дню, когда начнется моя вечная жизнь. Господь даровал мне ясный ум, и я всегда знала об этом, но воля моя по природе слаба, я не умею противиться своим земным желаниям. И все же я ощущаю руку Божью, которая вела меня, и благодарю Господа за испытания и страдания, которые выпали на мою долю как дар Его милости. Осмеливаюсь надеяться, что я не оттолкнула Его любви своими бесконечными прегрешениями и что он будет хранить меня до конца моих дней!

10 июля 1925, Буа Коломб, ул. Жана Жореса, 44, деп. Сены

Мадам, ваш образ сопровождал меня на протяжении всей моей поездки, и я не перестаю думать с признательностью и нежностью о Вашей доброте ко мне в те, увы недолгие, дни, которые я провела около Вас.

Еще раз благодарю, Мадам, благодарю за радость, которую я испытала.

Мое путешествие принесло мне еще одно трогательное впечатление. Княгиня Елена, которая сейчас живет у своей дочери в Séran, была настолько добра, что приехала с нею и ее племянницей Катей Голицыной на одну из станций на дороге из Гамбурга. Они поднялись в наш вагон, и мы провели вместе больше часа — до следующей станции. Я была счастлива узнать, что князь Голицын получил письмо от своей невестки (моей внучки) и что в Перми все благополучно.

Я безумно устала к концу поездки, когда наконец, после стольких пересадок и всяких неожиданностей, позавчера вечером мы прибыли в Париж.

Мой племянник со своим сыном приехали на автомобиле и отвезли нас и наш багаж в Буа-Коломб, где они живут, так как квартирная плата здесь ниже, чем в Париже. У них милая маленькая вилла, вся их прислуга состоит из одной чехословацкой служанки, отличной кухарки. По утрам вся семья уезжает в Париж — каждый на свою работу, возвращаются к обеду, а затем снова уезжают и опять собираются к 8 часам, к ужину.

Мне приготовили очень хорошую комнату и очень хорошую постель, на которой я с удовольствием растянулась после всех этих утомительных дней.

Ваше Величество повелели мне написать немедленно по приезде. Повинуясь, я отправляю это письмо, так плохо написанное, в котором чувствуется еще усталость от поездки. Нежно целую Ваши руки, Мадам, и непрестанно молю Бога оберегать Вас от всех бед. Е. Нарышкина ( фр .).

4 августа 1925.

Получила письмо от моей любимой Ирочки — она довольна судьбой, любит своего мужа. У Веры есть несколько уроков. Она пишет, что Ирина ждет ребенка в феврале. Как тревожно! Бедное дитя! Они еще и радуются! Им будет так тяжело жить при их безденежье! Господь не оставит их. Ирина пока чувствует себя хорошо, не испытывает обычных в таких случаях недомоганий, но все впереди — и страдания тоже!!! Бедная девочка и бедная Вера! Как я их люблю и как тяжело мне жить вдали от них; никто и ничто не может их заменить.

8/21 октября 1925.

Я ужасно огорчена из-за того, что Вера еще не получила посланных денег. Обидно будет, если они пропадут, у нее стало меньше уроков, а у Иры по-прежнему только один-единственный. Мне так хочется, чтобы мои 5 червонцев до них дошли.

Кот хочет приехать сюда с женой после 1 января. Совершенно не представляет, сколько все это может стоить. Так сердечно предлагает мне жить с ними. Я тронута до глубины души, но он не понимает, как трудно будет ему самому.

26 декабря 1925/8 января 1926.

Сегодня, только что я собралась послать мою прислугу заказать комнату для Кота, как пришло его письмо. Все меняется. Его задерживают еще на два месяца. Это значит, что он готовится к движению в Югославии в связи с интригами вокруг Великого князя Николая и многочисленными арестами офицеров на юге России. Там возобновились преследования священнослужителей. Как я и думала, сообщение о подробностях убийства императорской семьи — следствие обеспокоенности правительства слухами о том, что семье удалось спастись. Слухи ни на чем не основанные, но находящие почву в народном легковерии и невежестве и приобретающие силу суеверия.

Судя по присланной Котом фотографии, как бы он ни менял свой облик, он все равно похож на негра. Это обидно, ведь приветливая и располагающая внешность — важный козырь, когда ты хочешь приобрести новых знакомых и завоевать себе положение.

10/23 января 1926.

Утром получила письмо-Веры с сообщением, что ей разрешено выехать из России! Не знала, что она об этом просила. Конечно, это огромная радость! — и первый шаг к освобождению. Бог услышал крик моей души, и сегодняшнее письмо кажется мне его ответом. Но сколько ей еще предстоит испытать! Я написала ей и посоветовала ехать через Финляндию. Попытаюсь оплатить ей дорогу до Гельсингфорса, что будет очень непросто для меня, — но потом? Я получила помощь, на которую не рассчитывала, но у нее ее не будет. Она хочет дождаться родов Ирины, так что тронется в путь не раньше, чем через два месяца.

20 января/2 февраля 1926.

Получила письмо от Кота. Потрясен новостью о возможном приезде Веры! С трудом может в это поверить. Наш милый Кот хочет занять денег на проезд матери. Это очень любезно с его стороны. Он носится с какими-то планами, и было бы очень хорошо, если бы у него получилось. До отъезда он хочет дождаться письма из Америки на этот счет. Но мне кажется, что мы созданы не для больших уловов, а должны скромно идти своим путем, живя изо дня в день и довольствуясь хлебом насущным, который посылает нам Господь. Я его не отговаривала, но я не буду разочарована в тот день, когда он напишет, что его планы развеялись, как дым.