Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений

175. Развеселились короли: —
Вот жизнь – не жизнь, а рай!
Его побасенкам внемли,
Так и не умирай!

176. Сиди да царствуй! Пей да ешь!
Врагов руби сплеча!..
И вытер выцветшую плешь
Червонный, хохоча.

177. А пиковый весь изнемог,
Крича: «Ох, генерал!..»
От смеха он как лошадь взмок
И чуть не захворал.

178. И даже трефовый король,
Нисколько не дремля,
Мяукал: «До-ре-ми-фа-соль!..
Трам-трам-трам-тра-ля-ля!..»

179. И заскрипев как тарантас,
Вдруг начал: «Братия,
Вы все рекли, без выкрутас
Реку теперь и я…»

180. И поперхнувшись впопыхах,
Продолжил: «Всюду – плоть…
Мир погрязает во грехах,
Прогневался Господь!

181. Жизнь стала хуже во сто крат:
Мясное в пост едят;
Впадают девушки в разврат,
А после не родят.

182. Мужчины ходят без бород,
А дамы в сорок лет
Бесстыдно шаркают фокстрот,
Вся жизнь у них балет.

183. Они в лукавой тине зла
Завязли до ушей,
Разделись чуть не догола,
Ловя чужих мужей.

184. Остриглись, мажут краской рты,
Живут чуть не с семью,
Совсем забыв средь суеты
И Бога и семью!..»

185. Он посмотрел на потолок
И явно напоказ
Заохав, дальше поволок
Пудовый свой рассказ:

186. – «В простонародье тоже – грех,
Распутство, скверна, срам!
И там для суетных утех
Забыли Божий храм.

187. И накануне Рождества
Им помолиться – труд,
А непристойные слова
Под окнами орут.

188. Всем недовольны, всё корят,
А,главное, скоты! —
Мы тоже люди, говорят,
Не смейте нас на ты.

189. Пред господами не встают
И, – тут он застонал, —
Чуть что сейчас же запоют
«Интернационал».

190. Всё изменилось под луной,
Всё, даже мужики!..
Ликует дьявол, а виной
Всему – большевики!..

191. Они – промолвить ночью страх —
Царя вогнали в гроб,
И подготавливают крах
Всех царственных особ.

192. Варфоломеевскую ночь
Устроив для дворян,
Они горланят: «Руки прочь
От негров и зырян!»

193. На пьедестал возносят труд,
А сами кипяток
Пьют вместо чая, воблу жрут
И ходят без порток.

194. Цивилизацию губя
По сушам и морям,
Они везде ведут себя
Подобно дикарям.

195. Читают изредка и то
Лишь Марксов «Капитал»,
А «Готский альманах» никто
Из них и не читал.

196. Ломают церкви и у всех
Смущают дух и ум:
Мол, Бога нет на небесех,
Мол, вера – опиум!

197. А для своих партийных дел
Копируют тот свет:
Правые, дескать, ад-отдел,
Левые – рай-совет

198. И эти выродки земли
Не верят в статус-кво!
Они и лошадь довели,
Клянусь вам, до того,

199. Что из нее у них теперь.
Горбат и нравом лют,
Образовался некий зверь
По прозвищу верблюд.

200. Они, о, братья, огнь и мраз,
Исчадье адской тьмы,
Они опасней в тыщу раз
Холеры и чумы!

201. Мир ими в красной чехарде
К погибели ведом!
Столпотворение везде!
Гоморра и Содом!..»

202. И, всхлипывая, в уголке
Он лег под образа,
И по его гнедой щеке
Проехала слеза.

203. И как подмоченный бисквит
Он начал весь сыреть,
Закрыл глаза и сделал вид,
Что жаждет умереть.

204. При виде этакой беды
Все повскакали с мест,
Один дает ему воды,
Другой подносит крест.

205. А третий множа кутерьму
Являя ловкость рук,
Скорей старается к нему
Забраться под сюртук.

206. И каждый думал: Жирный кот,
Тебе бы щи варить,
Тебе бы жарить антрекот,
А вовсе не царить.

207. Ишь развалился на софе,
Пошевелиться лень,
Лежит как где-нибудь в Уфе
Откормленный тюлень.

208. Изображай, пожалуй, дрожь,
Не станем мы в тупик,
Врёшь, не таковский, не помрешь,
Очухаешься вмиг!..

209. И вот, действительно, едва
Мохнатая рука,
Из-под чужого рукава,
Коснулась кошелька,

210. Король треф стал лицом алей
И просто, без чудес,
На радость прочих королей,
Немедленно воскрес.

211. Он облизнулся, обнажив
Язык весь и хвалу
Воздав Создателю, что жив,
Направился к столу.

212. И прежде чем на кресло сесть,
Он вытащил из-под
Него и начал вместе есть
Навагу и компот.

213. И сразу пиковый король
Всех воодушевил,
Губами ловко сделав ноль,
Он с чувством заявил:

214. – «О, венценосцы, нам пора
Хоть что-нибудь решить:
Уж недалеко до утра,
Придётся поспешить!

215. Чтоб не пропала ночь вотще,
Должны мы наяву
Впредь толковать не вообще,
А лишь по-существу

216. Что предпринять нам? Как нам быть?
Как дело повести,
Чтоб разом горести избыть
И неприятности?

217. Чтоб жизнь была, как встарь, проста
И жить бы нам рядком
За пазухою у Христа,
А не под колпаком!..»

218. Он прав, жужжали короли,
С ним прямо благодать;
Чтоб не остаться на мели
Давайте рассуждать!..

219. И рассужденье началось:
Кой-как нащупав брод,
Вновь сели трое без волос,
Один наоборот,

220. Чтоб кое-чем пошевелив,
Придумать вчетвером
Как жить под кущами олив
В тепле своих хором.

221. Но уж минуты через три
Пошли не в бровь, а в глаз
Уколы, едкости, пари,
И склока началась.

222. Вдруг поднялся такой галдёж,
Что только их ушам
Был впору он, но невтерпёж
Ни мухам, ни мышам.

223. – «Коллеги, нужен манифест!..»
– «Врет, венценосцы, он!
Немедля надо в Бухарест
Бежать, Наполеон

224. Бежал ведь с Эльбы средь зимы,
Не глядя на зажим,
И по его примеру мы
К румынам побежим!..»

225. – «Шалишь!.. Начхать мне на румын,
Кабацких прихлебал!
Их Мардареску – сукин сын!
В Алжир и кончен бал!..»

226. – «Поститесь, братья, по средам
И, не щадя затрат,
В монастыри запрячьте дам,
Чтоб вывести разврат…»

227. – «Цыц!.. Не желаю я без баб,
Ишь старый дуролом,
Коль телом немощен и слаб,
Сиди и пой псалом,

228. А людям не мешай любить!..»
– «Коллеги, вот прогноз:
Мы можем горю пособить
И утереть всем нос

229. Лишь манифестом! Этот шаг
Нам троны сбережёт!..»
– «О, венценосцы, сей ишак
Нахально слишком ржёт!..»

230. – «Заткни фонтан свой, водолей!..»
– «Замолкни, ки-ка-пу!..»
– «Пороть нам следует смелей
Шпану и шантрапу,