Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений
- Название:Нежнее неба. Собрание стихотворений
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Водолей
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-91763-230-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений краткое содержание
Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконструируются эпизоды биографии самого Минаева и лиц из его ближайшего литературного окружения.
Общая редакция, составление, подготовка текста, биографический очерк и комментарии: А. Л. Соболев
Нежнее неба. Собрание стихотворений - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В альбом
Извините Бога ради,
Что до нынешнего дня
Вы в автографной тетради
Обходились без меня.
Прогоню сейчас же лень я
И уже без промедленья
Залатаю сей пробел,
О котором так скорбел.
И со мною, не старея,
В ритмах легкого хорея,
Заведут свой хоровод
Рифмы звонкие – и вот
Для сердечного помина
Строки стройные весьма
От поэта Ник-Ник-Мина
Поэтессе Ма-Ми-Ма.
А. Я. Марееву («Почти что год, как на прощанье…»)
Почти что год, как на прощанье,
Перед собой и мной греша,
Ты повторяешь обещанье
Мне дать напиться из ковша.
Но, видно, требуется чудо,
Или настырность Лейб и Мовш,
Чтобы извлек ты из-под спуда
На воздух кованый свой ковш.
Не маг я и не из евреев,
Я как и ты русак-москвич,
Ах, Саша, Саша!.. Ох, Мареев!..
Эх, Александр Яковлевич!..
Стихи неизвестных лет
«Облаков белоснежные нити…»
Облаков белоснежные нити
От закатных лучшей розовея,
В победившей лазури парите
Сновиденьями сладкими вея.
Убаюкайте тенью надежды
Утомившихся в жизненной битве,
И сомкните усталые вежды
День проведших в труде и молитве.
И когда на траве заблистают
Летней ночи алмазные слезы, —
Вы бесследно растайте, как тают
Обманувшие юные грезы.
Летним вечером («Солнце село… Нежной краскою…»)
Солнце село… Нежной краскою
Рдеет неба полоса…
Теплый ветер с тихой ласкою
Мне колеблет волоса.
Я стою как очарованный,
Негой вечера объят,
И слегка листвой взволнованной
Липы сонные дрожат.
Я мечтаю, – снова радостный, —
Грудью полною дыша,
Тишиной вечерней благостной
Проникается душа.
В ней смолкают все волнения.
Дремлет скорбь, забота спит,
И лишь пламя вдохновения
Ярким светочем горит.
«Увешан пурпурными кистями…»
Увешан пурпурными кистями
Сад в сентябре вдвойне милее…
Шурша поблекнувшими листьями,
Иду по кленовой аллее.
Как утомленно-ярки прелести
Перед кануном увяданья!
И в каждом вздохе, в каждом шелесте
Я чую скрытое страданье.
Везде, во всем сквозит уныние,
Тоска пред чем-то неизбежным,
И только небо бледно-синее
По-прежнему осталось нежным.
Душа томится неразгаданным
И почему-то видеть странно,
Что над водой кадильным ладаном
Повисло облако тумана.
А листья падают и падают,
Как обманувшие надежды,
И взор внимательный не радуют
Их разноцветные одежды…
А. Л. Соболев. Биографический очерк
Ожесточившиеся в многолетних войнах, раздосадованные чередой поражений, свирепые ливийские, нумидийские, греческие наемники заняли древний город. Государственная казна и без того была скудна, а чудовищная контрибуция Риму истощила ее досуха; в результате двадцать тысяч человек, вернувшиеся из неудачного похода, остались без обещанного жалования – так невыплаченная зарплата меняет мир. В ярости и остервенении бросились они крушить богатые дворцы карфагенян, особенно свирепствуя в обиталище ненавистного Гамилькара Барки. Нервно пиликали скрипки. По длинной темной лестнице, заботливо декорированной К. Коровиным, плавно спускалась высокая женская фигура. Музыка подчеркивала торжественность момента. Все взгляды прикованы к медленно спускающейся дочери полководца: полный зрительный зал (до пожара, сгубившего коровинские декорации в 1914 году, спектакль «Саламбо» неизменно шел с аншлагом), завистливые коллеги, технические сотрудники, нервный режиссер. Все смотрят на нее! – кроме нас, поскольку мы должны в эту минуту, когда все вдруг замерло, отыскать взглядом среди исполинской массовки пятнадцатилетнего танцовщика, известного нам только по нечетким фотографиям [1] Ради связности сюжета пришлось пойти на небольшую уловку: мы доподлинно знаем, что он исполнял роль Ганнибала (афиша – ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед хр. 297), но был ли он на сцене во время знаменитого нисхождения заглавной героини – установить не удалось.
. Сегодня, 31 октября 1910 года, он впервые выступает на сцене Большого театра [2] Формально – нет, он появлялся на этой сцене еще 7 января 1910 года, согласно афише, отложившейся в его архиве (ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед хр. 295), причем в опере «Руслан и Людмила», в роли Черномора. Некоторое время было посвящено лихорадочным соображениям на тему того, как артист балета может выступать в опере, покуда не выяснилось, что роль эта – без слов.
; Эвтерпа и Терпсихора спорят за право владычествовать над его душой. Его зовут Николай Николаевич Минаев.
Он родился 1 мая 1895 года в Москве в мещанской семье [3] Обоснование даты рождения, отличающейся от общепринятой (в частности – значащейся в единственной на сегодняшний день биографии Минаева: Кеда А. А. Минаев Николай Николаевич//Русские писатели. 1800–1917. Биографический словарь. Т. 4. М. – П. М., 1999. С. 77–79) см. на с. 576–577. В весьма скудной литературе о Минаеве выделяется чрезвычайно удачный очерк: Молодяков В. Bibliophilica. M., 2008. С. 272–282.
. Об отце его мы не знаем ничего, кроме имени (Николай Васильевич) и предположительной даты смерти (1904); о матери известно немного больше. В адресных книгах они не значатся; юридически семья приписана к Красносельской слободе, но первый адрес, который попадается нам в собственных бумагах Минаева – и который останется с ним более чем на полвека – Известковый, 3. Малютка-переулок недалеко от Таганки, зажатый между идущими накосо Аристарховым и Большим Дровяным, образовывал вместе с ними полуфантомный московский топоним «Землянка»; типичная окраина. В 1920-е годы, наспех набрасывая свою автобиографию, Минаев эклектически соединит старые и новые мифы, сдобрив их щепоткой незамысловатого юмора:
«Я родился в Москве в 1895 г. 1 мая в день Интернационала, тем самым подчеркнув свою солидарность с трудящимися всего мира. Относительно моих отдаленных предков мне ничего не известно. Правда, очень приятно сознавать, что твои предки за попытку свержения капиталистического строя были вынуждены эмигрировать в Россию из Мексики, Бразилии или Перу, но к великому сожалению утверждать этого не могу, так как, если это и соответствует действительности, все же никаких удостоверений и документов не сохранилось.
Стихов мои предки, кажется, не писали, за что я им весьма благодарен. Очевидно они все свои поэтические задатки берегли для меня. Впрочем, все же был поэт Д. Д. Минаев, но он больше предок Есенина с одной стороны и Маяковского с другой нежели мой» [4] ГЛМ. Ф. 349. Оп. 1. Ед. хр. 704. Л. 2.
. (Тень однофамильца – блестящего версификатора со столь же тавтологичными именем и отчеством – будет следовать за ним всю жизнь).
Интервал:
Закладка: