Моисей Губельман - Лазо

Выполняя принятое обкомом решение о работе партизанских отрядов, Лазо писал военному комиссару области:

«…Военный отдел работает усиленно, имея связь как в пролетарских, так и в военных организациях. Обком поставил правильно вопросы партизанского движения, надо только хорошо, по-большевистски выполнить его решение от августа 1919 года. Партизанские командиры должны помнить, что надвигается зима и необходимо теперь же выделить людей для строительства зимних баз в тайге, подготовить места для хранения продовольствия.

Мы… скоро победим, но для победы еще нужны будут жертвы…»

Военный отдел обкома партии налаживал работу нелегальных партийных ячеек почти во всех колчаковских частях, за исключением гардемаринов, казаков и личной охраны Розанова. Он создавал вооруженные дружины в организациях грузчиков, на заводах, среди портовых рабочих, рабочих временных мастерских. Число отрядов росло, их действия расширялись. Всю территорию области разделили на военные районы: Сучанский, Никольско-Спасский, Иманский, Ольгинский; в каждый из этих районов были назначены командующие.

Чтобы обеспечить на зиму партизан продовольствием, временный Военно-революционный комитет издал приказ, в котором обязал крестьян сдавать известную часть своих хлебных запасов зерном или мукой.

Бедняки совершенно освобождались от обложения. Крепкие хозяйства должны были доставить на ссыпные пункты не более пятнадцати пудов. Середняки вносили от двух до пяти пудов. Приказ этот вызвал кое-где, особенно среди кулаков, недовольство, но все же огромное большинство крестьян сознавало, что хлеб необходим для питания сыновей и отцов, боровшихся в рядах партизанских отрядов, и давали больше муки или зерна, чем от них требовалось.

Красная Армия одерживала победу за победой. Было ликвидировано наступление Юденича. На деникинском фронте взяты Курск и другие города. В тылу Деникина и Колчака росли крестьянские восстания. Вооруженные силы интервентов и белогвардейцев явно разлагались. Укрепить тыл Колчаку не удалось. Порки и грабежи сделали свое дело: население возненавидело «верховного правителя России», его сподвижников и его порядки.

Фронт Колчака под нажимом Красной Армии разваливался: солдаты разбегались по домам, уходили в места, занятые большевиками.

Партизанские отряды усиливали борьбу.

7 ноября 1919 года командир партизанского отряда Петров-Тетерин доносил из Иманской долины военному комиссару области: «Муравьево-Амурским отрядом т. Мелехина взорван мост. Мною взорвано депо с паровозом… взят обоз Иманской сотни». Далее Петров-Тетерин сообщал о боях, с противником на различных участках и планах своих дальнейших операций.

Лазо очень дорожил донесениями отрядов. На их основе он делал безошибочный анализ расположения частей белых и интервентов и строил план работы военного отдела. Из писем Петрова-Тетерина и других партизанских командиров видно было, что отряды из Сучанской долины двигались через Иманскую долину на запад к Амуру — это было чрезвычайно важно для установления единства действий.

Из Спасского, Иманского, Сучанского, Никольск-Уссурийского и других районов области военный отдел получал сведения об успешной работе коммунистов в частях врага, солдаты которых готовы были перейти на сторону революции.

Видя неизбежный развал колчаковщины, меньшевики, эсеры и прочие представители так называемой «демократии» сговорились с генералом Гайдой свергнуть власть Колчака, передать власть эсерам, а затем созвать учредительное собрание.

Кто же он — генерал Гайда, которого пресловутые «демократы» пригласили в качестве союзника и единомышленника в борьбе с «правителем омским»?

Гайда — офицер австрийской армии, один из организаторов чехословацких выступлений в Сибири. Это он еще 25 июля 1918 года создал военно-полевые суды для расправы с людьми, которые призывали к забастовкам и подозревались в содействии советским войскам.

Потом Гайда служил у Колчака. Они не поладили между собой, произошел серьезный конфликт. Колчак разжаловал Гайду и уволил его.

В ноябре 1919 года Гайда прибыл во Владивосток и договорился с местными «демократами» свергнуть колчаковщину.

17 ноября Гайда начал восстание. В нем участвовали и некоторые офицеры из гарнизона Владивостока и Никольск-Уссурийского, часть солдат и незначительное количество рабочих и крестьян.

Выступление Гайды шло сначала успешно, так как японцы, американцы и союзное командование заявили о своем нейтралитете. Восставшим удалось занять вокзал и несколько учреждений. Но утром 18 ноября части колчаковского генерала Розанова, поддержанные интервентами, нарушившими нейтралитет, разгромили повстанцев. Несколько сот человек было убито и ранено в бою, более четырехсот пленных расстреляно японцами. Полторы тысячи человек, арестованных Розановым, подверглись жестокой расправе.

Восстание Гайды по своему характеру и конечным целям было глубоко враждебно интересам трудящихся, но все же оно сыграло известную положительную роль.

Самый факт того, что власть Колчака при определенных условиях можно свергнуть, произвел сильное впечатление на солдат, рабочих и крестьян Сибири и Дальнего Востока.

В декабре Красная Армия заняла Харьков, Полтаву, Киев, а в январе — Царицын, Новочеркасск, Ростов-на-Дону. Революционные войска теснили деникинские полчища к югу, намереваясь опрокинуть их в Черное море.

Одновременно на Восточном фронте Красная Армия угрожала Колчаку. 14 декабря ею были заняты Ново-николаевск и Барнаул, а через десять дней начались восстания рабочих по всей Сибири. Колчак бежал из Омска и вместе с генералом Пепеляевым был арестован в Иркутске. Советская власть в Сибири была восстановлена.

Коммунистическая партия мобилизовала все силы и средства, чтобы до конца разгромить белогвардейцев.

На Дальнем Востоке вокруг коммунистов сплачивались все более широкие массы трудящихся. И в среде белогвардейцев началось брожение. Солдаты колчаковской армии расстреливали своих реакционных офицеров и переходили целыми частями на сторону революционного народа.

С. Г. Лазо, И. Г. Кушнарев [35] Кушнарев Иосиф Григорьевич — рабочий-кузнец. Вступил в члены РСДРП в 1905 году. До октября 1917 года за революционную работу неоднократно подвергался аресту и административной высылке. После Великой Октябрьской революции занимал ряд ответственных партийных и государственных должностей. Умер в 1925 году в Москве. и другие руководители военного отдела обкома в невероятно трудных условиях строгой конспирации продолжали боевую работу.

В своей записной книжке Сергей Лазо писал перед занятием партизанами Владивостока: