Андрей Богданов - Княгиня Ольга. Святая воительница

Вероятно, ибн Фадлан не всё правильно понял из увиденного и услышанного о русах, а что-то неправильно истолковал. Его живой рассказ отражает и реалии этой жизни (поклонение идолам, украшения женщин — мужчины на Руси их почти не носили, — детали богатой одежды, похоронные обряды), и чрезмерную увлеченность восточных авторов темой сексуальной раскрепощённости руси, равно относимой ко всем славянам. Вообще описания политического устройства во главе с каганом, нравов и обычаев славян и руси у многочисленных арабских и персидских авторов, использовавших работы друг друга, тесно переплетаются, сливаются и просто заменяются одно другим. Например, процитированный выше отрывок из сочинения ибн Хордадбеха о купцах ар-Рус, его последователь ибн ал-Факих, писавший около 903 г., как полагают, по более полной рукописи ибн Хордадбеха, чем имеется в нашем распоряжении, во всех известных списках относит к славянам: "Что касается славянских купцов, то они вывозят меха лисиц…" и т. п.; "И что касается славян, то они везут…"; наконец, просто: "Славяне едут к морю…" У более поздних авторов изначальное различение славян и руси и вовсе сглаживается, становясь темой для фантазий.

Если свободные отношения мужчин и женщин у северных язычников очень увлекали мусульманских авторов, а привычное им многоженство славян и руси просто констатировалось, то погребальные и поминальные обряды они описывали с большим вниманием и точностью. Ибн-Русте, например, существенно дополнил яркое описание похорон руса в труде ибн Фадлана рассказом о поминках у славян, на которых одна из жён покойного добровольно приносит себя в жертву, и её труп сжигают. Для археологов погребальный и поминальный обряды являются важным определителем т. н. археологической культуры, характерной для того или иного этноса. Кого же описал в столь ярком рассказе ибн Фадлан?

Норманисты не сомневаются, что сожженный на глазах учёного-араба рус был скандинавом. А как же иначе — ведь тут в деталях описан именно скандинавский погребальный обряд в ладье! Увы, пройдя по ссылкам наших норманистов к шведским, норвежским и датским исследованиям, мы обнаруживаем у них описание этого "скандинавского" обряда по тексту… ибн Фадлана! То есть араб описал именно "скандинавский" обряд потому, что скандинавские исследователи описывают "свой" древний погребальный обряд по его труду. Ситуация вполне анекдотическая. К счастью, у нас имеются подробные исследования скандинавских археологов по материалам реальных раскопок могил простых людей, викингов и конунгов. В отличие от Руси, на севере Европы действительно был обычай погребать знатных людей в ладье с оружием и богатой утварью (в то время как могилы простых скандинавов были просто нищенскими). Но ни тела, ни ладьи ни в коем случае не сжигали! (Благодаря чему археологи и не обделены ценными находками.) Описанный ибн Фадланом обряд представляет собой смесь скандинавских традиций (ладья, оружие, утварь) со славянским обрядом трупосожжения и жертвоприношения. Переводчик, столь живо объяснивший ибн Фадлану смысл трупосожжения как кратчайшего пути проводов героя в загробный мир, излагал концепцию славян, которые не могли себе представить иной способ обеспечить загробную жизнь покойного.

Очевидно, что русы — воины и торговцы на Великом Волжском пути — представляли собой смесь разных этносов, подобно варягам на Балтике, где северный и западный берега занимали скандинавы, а южный и восточный — славяне, балты и финно-угры. Какой этнический элемент здесь преобладал, нетрудно догадаться, раз язык русов был славянским, а славянский обычай трупосожження постепенно проник в Скандинавию, появившись сначала на ведущих к ней Аландских островах, затем в торговом городе Бирке, куда прибывали воины-купцы с Аустрвегра, и со временем распространившись по Швеции, не вытеснив, впрочем, исконного обряда трупоположения [121] См., напр.: Лебедев Г.С . Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985; его же. Погребальный обряд скандинавов эпохи викингов. Автореф. дис. канд. ист. наук. Л., 1972. .

Помимо характерного именно для славян трупосожжсния, на решительное преобладание в среде русов восточнославянской культуры указывает поведение их женщин. Скандинавские дамы даже не думали кончать с собой при смерти мужа. В то же время о славянах ещё в VI в. византийский поенный трактат "Стратегикон" говорил: "Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так что большинство их считает смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь". На могиле руса у ибн Фадлана дама была именно удушена. Писавши!! почти в одно время с ним Ибн-Русте тоже говорит о добровольном удушении славянских жен:

"Когда умирает у них кто-либо, труп его сжигают. Женщины же, когда случится у них покойник, царапают себе ножом руки и лица. На другой день после сожжения покойника они идут на место, где это происходило, собирают пепел с того места и кладут его на холм. И по прошествии года после смерти покойника берут они бочонков двадцать, больше или меньше, мёда, отправляются на тот холм, где собирается семья покойного, едят там и пьют, а затем расходятся. И если у покойника было три жены и одна из них утверждает, что она особенно любила его, то она приносит к его трупу два столба, их вбивают стоймя в землю, потом кладут третий столб поперек, привязывают посреди этой перекладины веревку, она становится на скамейку и конец (веревки) завязывает вокруг своей шеи. После того как она так сделает, скамью убирают из-под неё, и она остается повисшей, пока не задохнется и не умрет, после чего ее бросают в огонь, где она и сгорает".

Ту же самую картину археологи наблюдают в дружинных курганах, покрывших всю Древнюю Русь в IX–X вв., до Крещения Руси Владимиром Святым и распространения христианского обряда погребения князей, воевод и дружины. В знаменитых Гнёздовских курганах женщина, сопровождающая мужа в загробный мир, — обычное дело. И не надо вспоминать о скандинавских фибулах-черепашках: парных застёжках женского костюма скандинавки, находки которых вроде бы говорят о поселении на Руси скандинавских женщин. Из сотен курганов они есть всего в 20, причём в 16 встречено по одной фибуле (так их было носить со скандинавским костюмом нельзя), а в одном — четыре (явный перебор). То есть скандинавки если на Русь и приезжали, то по-скандинавски на Руси себя не вели. В курганы уходили с любимыми славянские девушки, которым мужчины дарили добытое в походах серебро. На Руси женщины аналогично кончали с собой в Тимирёвских, в Черниговских, Шестовицких и т. д. курганных комплексах. Это поведение женщин на Руси служит абсолютно верным признаком разграничения русской и скандинавской культур.