Лаша Отхмезури - Жуков. Портрет на фоне эпохи

2 января 1943 года Жуков прибыл на КП Голикова на Воронежском фронте. Эти двое, которые скоро станут соседями по лестничной клетке в доме на улице Грановского в Москве, ненавидели друг друга с эпохи Большого террора, когда Голиков пытался арестовать Жукова. Теперь Голиков знал, что подарков от Жукова ему ждать не приходится, и через два месяца он получит тому подтверждение. Однако, если они мало разговаривали между собой, они много работали. Жуков контролировал подготовку к Острогожско-Россошской операции, целью которой было уничтожение остатков группы армий «Б» на Дону. Им на помощь пришел Василевский, поскольку время поджимало. С обычной для него тщательностью и дотошностью Жуков объехал предназначенные для нее армии; встречал знакомые ему лица: Москаленко в 40-й армии, Рыбалко в 3-й танковой армии. С собой он взял Пересыпкина, начальника Управления связи Красной армии, чтобы быть уверенным, что у каждого соединения будет надежная связь с командованием фронта и со своими соседями. Когда 12 января наступление началось, Жуков уже улетел в Ленинград. Оказавшись проездом в Москве, он оставил жене записку: «Милый мой Шурик! Какая неудача! Хотел к тебе заскочить на 30–40 минут, но, увы, ты оказалась в театре. Ты, конечно, скажешь, что виноват я – не предупредил тебя о своем намерении. Так получилось, что задержался с передачей поезда с одной дороги на другую. Но что делать? Разделим вину пополам. Как твое самочувствие? Я пока ничего. Здоров. Кроме проклятого сустава. Он все-таки меня угнетает. По возможности стараюсь лечить соляными ваннами и тепловыми лучами. Ну вот пока и все… Твой Жорж» [595] Александров И. Указ. соч. Т. 1. С. 56. .

Острогожско-Россошская операция стала значительным успехом Красной армии. За несколько дней были разгромлены II венгерская и VIII итальянская армии, XXIV танковый корпус окружен. Огромное, хотя и малоизвестное поражение Германии и ее союзников: 100 000 солдат и офицеров попали в плен, уничтожены 20 дивизий стран оси, дестабилизированы прогитлеровские режимы в Риме и Будапеште, во фронте проделана брешь в 150 км. 18 января Василевский дополнил успех, быстро проведя Воронежско-Касторненскую операцию, которая разрубила на части II немецкую армию; два ее корпуса были окружены и потеряли все свое тяжелое вооружение. Чтобы уйти от полного разгрома, II армия в беспорядке отступила на 400 км на запад, сдав 6-й армии Черняховского 8 февраля Курск, а 9-го Белгород. Группа армий «Б» перестала существовать: во фронте между Воронежем и Купянском образовалась брешь в 200 км.

Но внимание Сталина и Жукова не было приковано только к югу. Они полагали, что растерянностью немцев следует воспользоваться по всему фронту. Сначала Жуков получил задание снять блокаду с Ленинграда. С сентября 1941 года линия фронта на этом участке совершенно не изменилась. Группа армий «Север» (XVIII и XVI армии), насчитывавшая 28 дивизий, продолжала осаждать город, обороняемый Ленинградским фронтом генерала Говорова. Волховский фронт генерала Мерецкова защищал коммуникации города по восточному берегу Ладожского озера до Ильменского озера. Между двумя советскими фронтами был выступ шириной 13 км, упиравшийся в Шлиссельбург и правый берег Ладожского озера. С него немцы обстреливали город, в котором от голода и обстрелов уже погибло 900 000 гражданских лиц. Отсюда они препятствовали сообщению между двумя советскими фронтами. Его существование убеждало Финляндию оставаться в состоянии войны с СССР. Этот важнейший участок удерживали 5 отборных дивизий. Там была создана великолепная система обороны, неукрепленные участки были покрыты непроходимыми лесами и болотами. Этот орешек было очень трудно разгрызть. Тем более что дух советских войск был крайне низок. Предпринимавшиеся начиная с сентября 1941 года многочисленные попытки наступления завершались неудачами и стоили больших жертв. Близость Ленинграда, в котором в большом количестве умирали гражданские лица, повседневная рутина окопной войны – все это вызывало у солдат апатию. С октября 1942 года сотни активистов партии и комсомола приезжали в части и подразделения, пытаясь вызвать у бойцов и командиров хоть какой-то наступательный порыв. Но Жуков, едва прибыв на место, сразу понял, что настроение солдат не такое, как в 1941 году. Низкий боевой дух, подточенный недоеданием и слишком высокими потерями, должна была компенсировать огневая мощь.

План Говорова, артиллериста по своей военной специальности, основывался на массированном и согласованном применении артиллерии, авиации и саперных войск, а также на тесном взаимодействии с Волховским фронтом. Вне всяких сомнений, Сталин не доверял способностям Ворошилова координировать действия двух фронтов. Тот, к своему огромному удивлению, увидел повторение событий 12 сентября 1941 года. 10 января Жуков прибыл на его КП, чтобы контролировать проведение операции «Искра». Это новое понижение для бывшего наркома обороны. Жуков ограничился тем, что санкционировал планы Говорова и Мерецкова и убедился в готовности авиации участвовать в предстоящей операции.

12 января 1943 года, в 09:30, по обе стороны Шлиссельбургского выступа 4000 орудий открыли огонь, продолжавшийся два с половиной часа. За пять минут до завершения артподготовки была установлена подвижная огневая завеса в 200 м от Невы, что было призвано помешать немцам приблизиться к ней и взорвать лед на реке. Погода была холодная: – 23 °C. Потребовалось пять дней упорных боев, прежде чем Шлиссельбург был освобожден и два фронта соединились. Но победа была неполной, поскольку немцы удержались на Синявинских высотах, в 11 км южнее, несмотря на крики Жукова на командиров двух дивизий, которым было поручено их отбить. С генералом Симоняком у него произошел такой разговор, записанный уже после войны Харрисоном Солсбери, московским корреспондентом «Нью-Йорк таймс»: «На вопрос Жукова „Почему Симоняк не штурмует Синявинские высоты? Именно оттуда немцы задерживают наступление 2-й ударной армии“ Симоняк отвечал: „По той же причине, по которой 2-я ударная армия их не штурмует. Подступы проходят через болота, потери будут большие, а результаты маленькие“. – „Толстовец какой-то! Непротивленец! – кричал Жуков. – Какие же это трусы у вас не хотят воевать? Кого надо выгнать?“ Но Симоняк ответил сердито, что в 67-й армии трусов нет. „Скажи, какой умник! – резко прервал Жуков. – Приказываю штурмовать высоты!“ – „Товарищ маршал, – возразил Симоняк. – Моя армия в подчинении у командующего Ленинградским фронтом генерала Говорова. Я от него получаю приказы“. Жуков повесил трубку. Но приказа штурмовать Синявинские высоты Симоняк не получил».