Лаша Отхмезури - Жуков. Портрет на фоне эпохи

Честолюбивый Конев, должно быть, наслаждался этим взлетом, впервые встав на одну ступень с Жуковым. Но в своих воспоминаниях он ясно пишет об опасности, которой было чревато решение Сталина, что он объяснил ему по телефону:

«„Товарищ Сталин, сейчас очень трудно провести переподчинение 27-й армии 1-го Украинского фронта мне. 27-я армия действует с обратной стороны кольца окружения, то есть с противоположной стороны по отношению наших войск, с другого операционного направления. Весь тыл армии и связи ее со штабом 1-го Украинского фронта идут через Белую Церковь и Киев. Поэтому управлять армией мне будет очень трудно, сложно вести связь по окружности всего кольца через Кременчуг, Киев, Белую Церковь; пока в коридоре идет бой, напрямую установить связь с 27-й армией невозможно. Армия очень слабая, растянута на широком фронте. Она не сможет удержать окруженного противника, тогда как на ее правом фланге также создается угроза танкового удара противника с внешнего фронта окружения в направлении Лисянки“.

На это Сталин сказал, что Ставка обяжет штаб 1-го Украинского фронта передавать все мои приказы и распоряжения 27-й армии и оставит ее на снабжении в 1-м Украинском фронте. Я ответил, что в такой динамичной обстановке эта форма управления не обеспечит надежность и быстроту передачи распоряжений. А сейчас требуется личное общение и связь накоротке. Все распоряжения будут идти с запозданием. Я попросил не передавать армию в состав нашего фронта» [633] Конев И.С. Указ. соч. С. 118–119. http://militera.lib.ru/memo/russian/konev/ 04.html (6 апреля 2012). .

Сталин пренебрег этим возражением. Результат такого изменения в командовании – предсказанный заранее – проявился в ночь с 16 на 17 февраля. В отвратительную погоду люди генерала Штеммермана предприняли отчаянную вылазку. Примерно 27 000 из них сумели прорваться к своим. Безвозвратные потери немцев превысили 15 000 человек, 300 танков и САУ, а также все снаряжение шести дивизий. Успех советских войск мог бы быть больше, но все равно это был успех. В душе Конев все-таки беспокоился: он не сумел устроить немцам «новый маленький Сталинград», им удалось вырваться из кольца, ответственность за прочность которого Сталин возложил на него. Но он сыграл на опережение и в донесениях прикрыл свою неудачу (весьма относительную). Ничего не сказав представителю Ставки Жукову, он отправил Сталину сведения, послужившие основой сообщения московского радио, вышедшего в эфир 18 февраля, в час ночи, когда над столицей гремели 20 залпов праздничного салюта из 224 орудий.

«Приказ Верховного Главнокомандующего генералу армии Коневу.

Войска 2-го Украинского фронта в результате ожесточенных боев, продолжавшихся непрерывно в течение четырнадцати дней, 17 февраля завершили операцию по уничтожению десяти дивизий и одной бригады 8-й армии немцев, окруженных в районе Корсунь-Шевченковский.

В ходе этой операции немцы оставили на поле боя убитыми 52 тысячи человек. Сдалось в плен 11 тысяч немецких солдат и офицеров. […] За отличные боевые действия объявляю благодарность всем войскам 2-го Украинского фронта, участвовавшим в боях под Корсунью, а также лично генералу армии Коневу, руководившему операцией.

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза

И. Сталин» [634] Там же. (9 апреля 2012). Это сообщение было распространено 18 февраля 1944 г. Совинформбюро под № 6. .

Совинформбюро распространило это сообщение по всему миру. 20 февраля его повторила Би-би-си, затем крупные ежедневные газеты союзных и нейтральных стран с заголовками на пять колонок: «Второй Сталинград!», «Решающее поражение немцев на Днепре!». В первых публикациях утверждалось, что «ни один фашистский солдат не сумел выйти из котла». Потом эта фраза исчезнет, как и число убитых немцев. Останется лишь название «Второй Сталинград» и количество уничтоженных дивизий – десять. В своих «Воспоминаниях», написанных четверть века спустя, Жуков использует те же завышенные еще в 1944 году в пропагандистских целях данные.

Конев выиграл еще одно очко у Жукова и своего прямого соперника Ватутина: 20 февраля Сталин присвоил ему звание Маршала Советского Союза. Жуков самолетом послал Коневу новые погоны, ничего не сказав по этому поводу, очевидно догадавшись об игре Сталина (в своих «Воспоминаниях» он скажет об «ошибках Ставки»). Ватутин задыхался от злости и унижения. Он сделал почти то же самое, что и Конев, прорвав 27 января позиции, удерживавшиеся III танковым корпусом противника, а затем разгромив его. Но ни он, ни Жуков, ни их войска не получили поздравлений от Верховного главнокомандующего – уникальный случай в истории всей советско-германской войны. Это тем более удивительно, что Ватутин, возможно, был самым любимым генералом Сталина. Несправедливость в отношении его была совершена вождем намеренно, исключительно ради возвышения Конева.

29 февраля Ватутин совершал инспекционную поездку в 13-ю армию, которой предстояло в скором времени возобновить наступление. Жуков советовал ему не ездить из-за тревожной обстановки в тылу. Однако около полудня Ватутин все же выехал по дороге на Ровно вместе с членом Военного совета фронта Константином Крайнюковым и небольшим эскортом из десятка солдат. По неизвестной причине автомобили двигались не по главной дороге, а по периферийным, несмотря на предупреждение контрразведки о присутствии в районе разрозненных групп противника. Возле леса у деревни Милятин колонна из четырех машин подверглась нападению банды украинских националистов. В завязавшейся перестрелке Ватутин был ранен в бедро. Его доставили в госпиталь в Ровно, где не было хорошего оборудования. Вместо того чтобы отправить генерала в Киев на самолете, его повезли на машине, а затем на поезде. Только 6 марта он был доставлен в украинскую столицу, где ждали лучшие московские хирурги, присланные Сталиным. Ватутина прооперировали, но 15 апреля 1944 года он умер от заражения крови. Ему было 42 года. Сталин почтил его память 20 залпами салюта, чего не сделал в честь его войск. Для Красной армии смерть Ватутина стала тяжелой потерей. Он был один из самых смелых и изобретательных генералов. В отличие от Жукова он поддерживал добрые отношения как с равными себе, так и с подчиненными и любил разговаривать с подчиненными в полках и в бригадах. Он считался любимцем Красной армии, подобно тому, как в 1920-х годах Бухарин был «любимцем партии».

2 марта Сталин назначил Жукова командующим 1-м Украинским фронтом вместо Ватутина. Маршал оставался на этой должности до 24 мая и пробыл все это время на фронте, за исключением одной недели (22–28 апреля), которую провел в Москве. Сталин известил его, что отныне и вплоть до особого распоряжения за действиями маршала Конева будет наблюдать не он, а непосредственно Москва. Еще одна горькая пилюля, которую пришлось проглотить.