Лаша Отхмезури - Жуков. Портрет на фоне эпохи

Жуков провел в Москве неделю, участвуя в работе над планом крупнейшей операции лета 1944 года, получившей кодовое название «Багратион». Затем вернулся на 1-й Украинский фронт, где пробыл с 28 апреля по 24 мая. «…Я послал Верховному предложение передать командование 1-м Украинским фронтом И.С. Коневу, чтобы я мог без задержки выехать в Ставку и начать подготовку к операции по освобождению Белоруссии. Верховный согласился, но предупредил, что 1-й Украинский фронт остается у меня подопечным. […] Чтобы не задерживаться, я не стал ждать прибытия на фронт И.С. Конева» [638] Жуков Г.К. Указ. соч. 1-е изд. С. 541. . Между этими, на первый взгляд невинными, строками можно прочесть очень многое. Самое главное: Жуков сделал все возможное, чтобы вернуться на центральное направление – главную дорогу, ведущую к победе: Минск-Варшава – Берлин. Он совсем не желал отдать его Рокоссовскому. Другим важным моментом является проявление его соперничества с Коневым. Жуков добился от Сталина решения назначить своего соперника командующим 1-м Украинским фронтом, потому что, находясь с 22 по 28 апреля в Москве, узнал, что этот фронт примет участие в планируемом в Белоруссии наступлении, а значит, Конев окажется в подчинении у него, Жукова, как представителя Ставки. В нарушение традиции, он не стал дожидаться прибытия своего преемника, поручив начальнику штаба Соколовскому передать ему свои инструкции. Очевидно, ему не слишком хотелось ни разговаривать с ним, ни пожимать руку.

Апрель, май и июнь 1944 года были посвящены подготовке двух крупных операций, одна из которых завершится полным провалом, другая – блестящим успехом.

Неудача предпринятого на юге вторжения в Румынию вызвала сильнейшее раздражение Сталина, опасавшегося, что в этом регионе его опередят британцы. Это была личная неудача Конева и Малиновского, потерпевших поражение от немецких VIII и VI армий и от последних боеспособных румынских войск. Общее для двух советских фронтов количество потерь можно предположительно определить в 150 000 человек – вдвое больше, чем у их противников. Советская историография умалчивала об этом эпизоде, к которому Жуков не имел отношения.

Предпринятая на центральном участке фронта операция «Багратион» стала самым страшным поражением в истории германской армии. Перед группой армий «Центр», которой командовал бесцветный фельдмаршал Буш, стояла невыполнимая задача: 47 дивизиями, из которых только 4 были танковыми или механизированными, удержать фронт протяженностью 1100 км. Эти дивизии были разбросаны по четырем армиям: III танковой, IV, IX и II полевым – тем же самым, с которыми Жуков сражался под Москвой в 1941 году, а затем в 1942-м. Еще более опасной для немцев была конфигурация линии фронта, образовывавшей выпуклую полудугу, на севере которой стоял 1-й Прибалтийский фронт, а на юге – 1-й Белорусский: их исходные позиции, в случае наступления, были идеальными для проведения операции на окружение. Гитлер отказывался санкционировать любой отвод войск, ссылаясь на наличие сильных укреплений на нынешних позициях, особенно вокруг городов Витебск, Орша, Могилев и Бобруйск.

В своих «Воспоминаниях» Жуков утверждает, что 22 апреля, в 17 часов, находился в кабинете Сталина, где обсуждал операцию «Багратион». Он представляет дело таким образом, что создается впечатление, будто он является автором идеи плана операции. Но он определенно не был единственным родителем «Багратиона». С одной стороны, мы не находим в журнале посещений кремлевского кабинета Сталина записей о посещении его Жуковым в период между 16 февраля и 25 мая. С другой стороны, в своих мемуарах он дает ценную подсказку, опровергающую его предыдущее утверждение: «В самолете на пути в Москву, изучая последние данные с фронтов, я еще раз пришел к убеждению в правильности решения Ставки от 12 апреля 1944 года, в котором одной из первоочередных задач на лето 1944 года ставился разгром группировки немецких войск в Белоруссии» [639] Жуков Г.К. Указ. соч. 1-е изд. С. 545. . 12 апреля, между 16:25 и 20 часами, Сталин принял только двух военных: Антонова и Штеменко. В своих воспоминаниях последний приписывает авторство «Багратиона» Генштабу: «Разработка общего оперативного замысла, а затем и плана действий в летней кампании 1944 года велась в Генеральном штабе на основе предложений командующих фронтами, которые знали обстановку до деталей» [640] Штеменко С.М. Указ. соч. С. 174. .

Он называет только двух командующих фронтами, которые внесли некоторый вклад в разработку плана: Рокоссовского и Жукова; о втором сказано так: «Г.К. Жуков, назначенный к тому времени на должность командующего 1-м Украинским фронтом… также прислал свои соображения о дальнейших наступательных действиях». Василевский относит зарождение замысла «Багратиона» к марту и в числе его создателей называет Генштаб, то есть тандем Антонов – Штеменко, Жукова, Рокоссовского и себя самого.

Штеменко сообщает наиболее связные и наиболее интересные сведения. По его рассказу, Рокоссовский отстаивал идею двойного удара, наносимого силами одного лишь 1-го Белорусского фронта, которым он командовал. Первый удар, наносимый левым флангом, был нацелен на Брест и далее на Белосток с целью отрезать германским войскам пути отступления на запад; второй удар предлагалось наносить из Рогачева на Минск. Но фронт Рокоссовского занимал позиции в плохо проходимых Припятских болотах, поэтому его план был отвергнут из-за сложностей со снабжением. Жуков расширил масштаб операции, предложив включить в нее 1-й Украинский фронт, который должен был нанести удар на Львов, а затем продолжить наступление в направлении Сандомира в Южной Польше и там создать плацдарм на Висле. В его предложении мы находим черты плана упреждающего удара, представленного Жуковым Сталину в мае 1941 года. На основании содержавшихся в этих предложениях идей Антонов и Штеменко напряженно трудились с 15 апреля по 15 мая, разрабатывая планы операций-близнецов: «Багратион» и Львовско-Сандомирской. Затем план был исправлен с учетом критических замечаний и представлен на рассмотрение высшего командования Красной армии во главе со Сталиным: Жуков, Василевский, Антонов, Штеменко, Воронов (артиллерия), Федоренко (бронетанковые войска). Рассмотрение плана продолжалось с 25 мая по 2 июня. 31 мая Сталин предложил Жукову и Василевскому поделить обязанности представителей Ставки. Второй выбрал роль координатора действий 1-го Прибалтийского (Баграмян) и 3-го Белорусского (Черняховский); Жуков взял на себя координацию действий 1-го (Рокоссовский) и 2-го (Захаров) Белорусских фронтов, а позднее и стыка левого фланга 1-го Белорусского фронта с 1-м Украинским (Конев).