Лаша Отхмезури - Жуков. Портрет на фоне эпохи

Смысл речи Тимошенко таков: у нас немцам не удастся повторить то, что получилось у них в Польше и во Франции. Красная армия ответит им: 1. эффективной глубокой обороной; 2. контрударом механизированных соединений, способным быстро опрокинуть вермахт; 3. эффективной доктриной – оперативным искусством. Действительно ли он верил, что РККА имеет два первых козыря? Многие места в речи позволяют предположить, что, по мнению наркома, она будет ими располагать… через год или два. Вторая часть выступления Тимошенко полностью посвящена тщательному анализу наступательных операций, которые Красная армия будет проводить против любого агрессора.

Если считать это совещание последней возможностью осуществить aggiornamento (обновление, модернизация (ит.) – Пер.), то надо признать, что закончилось оно провалом. Высшие командиры Красной армии, включая Жукова, обошли почти полным молчанием два ключевых момента. Каким будет начальный период войны? Не лучше ли, имея дело с таким мощным орудием прорыва, как германские Panzerdivisionen (танковые дивизии), прибегнуть к традиционному русскому способу – глубокой стратегической обороне? Только генерал Кленов, начальник штаба Прибалтийского военного округа, заговорил о проблемах начального периода войны, но лишь затем, чтобы раскритиковать оригинальные воззрения Иссерсона, высказанные тем в его последней книге. Тема не заинтересовала собравшихся, и дискуссий по выступлению Кленова не было. Ни один доклад из сделанных в течение недели не был посвящен вопросам организации оборонительных операций. В вырезанных цензурой кусках своих мемуаров Жуков открыто признаёт провал декабрьского совещания 1940 года: «Военная стратегия в предвоенный период строилась равным образом на утверждении, что только наступательными действиями можно разгромить агрессора и что оборона будет играть сугубо вспомогательную роль, обеспечивая наступательным группировкам достижение поставленных целей» [313] Жуков Г.К. Указ. соч. 10-е изд. Т. 1. С. 323. . «Организация стратегической обороны, к которой мы вынуждены были перейти в начале войны, не подвергалась обсуждению» [314] Там же. С. 291. . Ниже Георгий Константинович признаёт: «Крупным пробелом в советской военной науке было то, что мы не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода Второй мировой войны на Западе. А опыт этот был уже налицо, и он даже обсуждался на совещании высшего командного состава в декабре 1940 года. О чем говорил этот опыт? Прежде всего, об оперативно-стратегической внезапности, с которой гитлеровские войска вторглись в страны Европы» [315] Там же. С. 324. . Следует заметить, что Жуков – единственный из пятидесяти или шестидесяти выступающих упомянул об оперативной и/ или стратегической внезапности, но не развил эту тему: «Что необходимо отметить характерного и поучительного в этой операции [Халхин-Гольской]? Прежде всего, вопрос внезапности. Вопрос внезапности, вопрос маскировки был, есть и будет главнейшим элементом в победе как в операции, так и в бою. Исходя из этих соображений, [советское] командование принимало все меры и продумало достаточно основательно маскировку этой операции» [316] Русский архив: Великая Отечественная война. Т. 12 (1). M.: Терра, 1993. С. 131. . Прежде чем разойтись для празднования Нового года в кругу семьи или сослуживцев, главные военачальники решили встретиться через два дня, чтобы проверить свои догадки и соображения в большой Kriegspiel.

2 января 1941 года в большом зале здания Генерального штаба на улице Фрунзе началась штабная игра на картах, из-за которой в дальнейшем будет пролито столько чернил. В своих «Воспоминаниях» Жуков напоминает, что игра «в основном преследовала цель проверить реальность и целесообразность основных положений плана прикрытия и действия войск в начальном периоде войны». Он утверждает, что одержал полную победу над генералом Павловым, игравшим за противоположную сторону: «Игра изобиловала драматическими моментами для восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 года, когда на Советский Союз напала фашистская Германия…» [317] Жуков Г.К. Указ. соч. 1-е изд. С. 193. В 1960-х годах он расскажет Симонову: «Взяв реальные исходные данные и силы противника – немцев, я, командуя «синими», развил операции именно на тех направлениях, на которых потом развивали их немцы. Наносил свои главные удары там, где они их потом наносили. Группировки сложились примерно так, как потом они сложились во время войны. Конфигурация наших границ, местность, обстановка – все подсказывало мне именно такие решения, которые они потом подсказали и немцам. Игра длилась около восьми суток. Руководство игрой искусственно замедляло темп продвижения «синих», придерживало его. Но «синие» на восьмые сутки продвинулись до района Барановичей, причем, повторяю, при искусственно замедленном темпе продвижения» [318] Маршал Жуков, каким мы его помним. С. 99. .

Полдюжины военных историков, в том числе американцы Ротондо и Робертс, русские Анфилов, Бобылев и Никифоров, нашли и проанализировали документы, относящиеся к этому упражнению, распространенному в вермахте, но мало использовавшемуся в Красной армии. Сегодня мы имеем о той штабной игре более точное представление.

Во-первых, была не одна игра, а две. В первой, проходившей с 2 по 6 января, Жуков играл за «синих» (немцев). В его команду входили Кирпонос, Штерн и Толбухин. Он наносил удар основными силами севернее Припятских болот. Командующий Западным особым военным округом Павлов играл за «красных», то есть за советскую сторону. Среди генералов, входивших в его группу, отметим Конева. Вторая игра проходила с 8 по 11 января. На этот раз за «красных» играл Жуков, а Павлов и Ф. Кузнецов, командующий Прибалтийским военным округом, командовали «синими». Теперь удар должен был наносить Жуков, но южнее Припяти. Посредниками были Тимошенко, Шапошников, Мерецков, Ватутин и три военных-политика: Буденный, Кулик и Голиков.

По условиям первой игры, «красные» изначально были сильнее «синих» во всем, кроме противотанковой обороны. Жуков нанес удар 15 июля, не завершив сосредоточения своих войск. Через восемь дней он продвинулся в глубь Белоруссии на 70 – 120 км. Но – в «Воспоминаниях» об этом нет ни слова – контрнаступление «красных» отбросило «синих» до границы. Но это было только начало кампании, сильно сокращенной по инициативе посредников и не подвергшейся после окончания серьезному разбору и анализу. В реальности в июне 1941 года за первые пятнадцать дней войны немцы полностью разгромят находившиеся в Белоруссии силы красных. На втором этапе первой игры перед «красными» была поставлена задача выхода на рубеж Вислы и вторжение в начале сентября в Восточную Пруссию; «синие» должны организовать оборону. В соответствии с советской военной доктриной, игравший за «красных» Павлов начал крупномасштабное наступление. 7 августа он форсировал Неман, его правый фланг окружил «синих». 11 августа в прорыв были введены механизированные соединения, продвинувшиеся на 100 км на запад. Но тут Жуков своими танками контратаковал ушедшие далеко вперед силы противника, ударив им во фланги. Над двадцатью дивизиями «красных» нависла угроза окружения. Павлов оказался вынужден остановить свое наступление и отступить. Посредники остановили игру в тот момент, когда преимущество было у «синих». Жуков не разгромил Павлова, но поставил его в очень тяжелое положение.