Лаша Отхмезури - Жуков. Портрет на фоне эпохи

Во втором сценарии начало войны также было вынесено организаторами за рамки игры, в чем выразилась их уверенность в том, что на этом этапе не может произойти ничего важного. «Синие» (как и «красные») сосредоточили две трети своих сил южнее Припятских болот. Перейдя в наступление, они продвинулись в глубь советской территории на 50–70 км, но Жуков остановил их у Львова и Ковеля, разгромил 20 их дивизий, а остальные отбросил за государственную границу. Во второй части игры по сценарию № 2 перед Жуковым была поставлена задача выйти на линию Бреслау – Будапешт – Тимишоара. Ему это не удалось, однако к сентябрю он все же оттеснил Павлова и Кузнецова на линию Краков – Ужгород, что делало его явным победителем.

То, что Жуков проявил себя лучше, чем Павлов и Кузнецов, и одержал верх в обеих играх, командуя как «красными», так и «синими», бесспорно. Гораздо интереснее выводы, которые будут сделаны из этих январских игр 1941 года. В этом вопросе веры жуковским «Воспоминаниям» нет. Он пишет, что вместе с другими участниками, в том числе Павловым, был принят Сталиным, который поинтересовался причинами неудачных действий войск «красной» стороны. Павлов, желая скрыть смущение, попытался отшутиться. А Сталин якобы оскорбил его, обвинив в том, что он не владеет «военным искусством» [319] Жуков Г.К. Указ. соч. М.: ОЛМА-Пресс, 2002. С. 202. . Жуков делает местом этой сцены Кремль, но Павлов и Жуков вместе на приеме у Сталина были 2 января, то есть до начала первой штабной игры. Вновь Жуков попадет в кабинет Сталина только 14 января, после окончания второй игры, в компании Тимошенко, Мерецкова и членов политбюро, о чем свидетельствует журнал посещений сталинского кабинета в Кремле. Значит, разбор игр состоялся 14 января без Павлова.

Много интересных замечаний о январских играх 1941 года мы находим в мемуарах одного из их участников, Казакова (Михаил Ильич Казаков (1901–1979), генерал-лейтенант, Герой Советского Союза. На январь 1941 года – генерал-майор, начальник штаба Среднеазиатского военного округа. – Пер.). «У многих участников совещания вызвал недоумение завышенный состав армии. […] Завершение игр показалось мне несколько необычным: разбор производился не Наркомом обороны и не Генеральным штабом, а самими участниками – Г.К. Жуковым и Д.Г. Павловым. […] В Кремле состоялось заседание Главного Военного совета по итогам наших сборов. Наркомат обороны отчитывался здесь перед Политбюро Центрального Комитета партии и Советским правительством. Начальник Генерального штаба К.А. Мерецков подробно доложил, чем мы занимались в течение трех недель. Доклад он делал по памяти, не придерживаясь подготовленного текста, и немало погрешил против истины в своих выводах и рекомендациях»; по условиям игры было принято, «что наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской армии и что во встречном бою она безусловно разобьет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника» [320] Казаков М. Над картой былых сражений. М.: Воениздат. С. 58–59. http:// militera.lib.ru/memo/russian/kazakov_mi/02.html (2 июня 2012). .

Казаков, сам на разборе игр не присутствовавший, сообщает, что Мерецков не сумел объяснить Сталину, как «красным», при совсем незначительном численном превосходстве, удалось разбить «синих» во время контрнаступления. Это свидетельство наводит на мысль о том, что в описании сцены разбора игр, по Казакову, Жуков в своих «Воспоминаниях» заменил своего друга Мерецкова на Павлова – тот был расстрелян в июле 1941 года и не мог возразить. Как бы то ни было, результат игры по второму сценарию стал основанием размещения в 1941 году главных сил Красной армии на Украине, представлявшей собой наиболее удобный плацдарм для вторжения в Южную Польшу. Таким был главный результат штабных игр на картах. Он приведет к тяжелым последствиям, потому что основной удар немцы нанесут в 400 км севернее, в Белоруссии.

В своих «Воспоминаниях», опять же в связи с разбором штабных игр, Жуков рассказывает об инциденте по поводу строительства укрепрайонов. Он утверждает, что сам затронул эту тему:

« – По-моему, в Белоруссии укрепленные рубежи (УРы) строятся слишком близко к границе и они имеют крайне невыгодную оперативную конфигурацию, особенно в районе белостокского выступа. Это позволяет противнику ударить из района Бреста и Сувалки в тыл всей нашей белостокской группировки. Кроме того, из-за небольшой глубины УРы не могут долго продержаться, так как они насквозь простреливаются артиллерийским огнем. Считаю, что нужно было бы строить УРы где-то глубже…

– Укрепленные районы строятся по утвержденным планам Главного военного совета, а конкретное руководство строительством осуществляет заместитель наркома обороны маршал Б.М. Шапошников, – резко возразил К.Е. Ворошилов.

Поскольку началась полемика, я прекратил выступление и сел на место» [321] Жуков Г.К. Указ. соч. 1-е изд. С. 194. .

Странно, что промолчал Тимошенко, хотя в своей речи на закрытии декабрьского совещания 1940 года он особенно упирал на то, что Красная армия располагает глубокой системой обороны, благодаря чему на советской территории исключены «польский» и «французский» варианты. Если Жуков действительно сказал то, о чем написал в мемуарах, то он был абсолютно прав. Система укрепленных районов на западной границе СССР была нонсенсом с военной точки зрения. Она буквально приглашала немцев уничтожить две армии и три мехкорпуса, сосредоточенные на Белостокском выступе. Что и произойдет. По тону Ворошилова Жуков понял, что это вопрос политический, то есть чреватый для него плохими последствиями. Вступать в конфликт с Ворошиловым, несмотря на то что после Финской войны он впал у вождя в немилость, по-прежнему было делом весьма опасным. Возможно, Жуков почувствовал, что влез в компетенцию Сталина, который приказал строить укрепрайоны именно в тех местах, потому что они символизировали окончательное включение в состав СССР бывших польских территорий, присоединенных в сентябре 1939 года.

Добавим еще, что, по словам Еременко [322] Еременко А. В начале войны. M.: Наука, 1966. С. 34–37. http://militera.lib. ru/memo/russian/eremenko_ai_1/01.html (11 декабря 2011). , Сталин на этом заседании будто бы сказал, что понимает слабость РККА, и якобы объявил, что «нам нужно выиграть полтора-два года, чтобы закончить план перевооружения». О том же говорит в своих «Воспоминаниях» и Жуков. Осознание слабости своей армии сопровождалось возвратом к политике сотрудничества с Гитлером, ознаменовавшейся заключением крупного экономического соглашения между СССР и Германией, подписанного 10 января 1941 года, за несколько дней до состоявшегося в Кремле разбора штабных игр. Эта политика выразилась и назначением в Берлин нового советского посла – Владимира Деканозова, выходца из грузинской чекистской команды Берии. После осенней ссоры 1940 года Сталин вернулся к прежней, очень рискованной политической линии – подкармливать нацистского зверя, чтобы уберечься от его нападения.